Даргорея. Элеонора Гранде

бы вслед Изабелле.

      От тяжких дум голова раскалывалась. Я потер виски. Не помогло. Глянул на брата. Мирт печально смотрел на меня.

      – Мы ничего не узнаем, Тур, пока не найдем Изабеллу.

      – Ты прав, Мирт.

      – Обещай мне, что бы ни случилось, ты постараешься привезти Изабеллу живой.

      – Обещаю, брат.

      Я поднялся, обнял на прощание Мирта, похлопав его по плечу. Спустился. Алмаз ждал у входа, держа под уздцы коней. Беркут с двумя воинами скакали к нам, придерживая на поводу рвущихся вперед собак. Я вскочил на коня, подав рукой сигнал к движению:

      – В путь! Да будет удачной дорога!

      Пришпорил скакуна, рванув вослед удаляющейся белой точке.

      Солнце садилось быстро. Мы гнали лошадей, чтобы с наступлением темноты не потерять из виду Изабеллу. Были уже близко, когда, поднявшись на возвышенность, разглядели картину, которая заставила нас осадить лошадей. Изабелла парила в высоте под белым саваном. Над ней, расправив огромные крылья, завис сказочный сармак33 цвета черненого серебра. Давно не видели люди сармаков. Говорят, ушли они из-за варнов, их алчности и бесчестия. Вот и стала земля Варнареи бесплодной пустыней.

      А рядом кружил кречет и посвистывал: «Кию-кию-кию». Так общаются эти птицы между собой. Сармак повернул огромную голову к белому вестнику, казалось, кивнул и растаял в лучах заходящего солнца. Саван с Изабеллой дал крен и резко пошел вниз к лесу. «Только бы не разбилась!» – мысль метнулась и ужалила гадюкой. Я пришпорил коня, он вздыбился и пустился галопом. Воины с собаками отстали.

      Солнце зашло, но белая птица все летела над рекой, указывая путь беглянки. Мне пришлось ждать отставших. Сдержал норовистого скакуна. Похлопал его по крутой, взмокшей шее. Спешился. Алмаз подъехал первым и спросил:

      – Дядя, как думаешь, что это было?

      – Мы ничего не узнаем, пока не найдем Изабеллу, – ответил я словами Мирта. – И она нужна живой, во что бы то ни стало.

      Свистом позвал я кречета, раз, другой. Но он не откликнулся, не вернулся. Растворился в темноте подобно сармаку. Вскоре нас догнали воины с собаками. В ветвях раскидистого дерева Беркут заметил обрывки савана и веревки. «Вот же глаз у парня, – с гордостью подумал я. – И в стрельбе первый. Отличный воин вышел. Не зря ему имя такое дали». Под деревом собаки закружили, подавая голос, всем видом показывали, что взяли след. Их спустили с поводков. И они помчались в лес, дунули по кругу, добежали до реки. Вновь вернулись к лесу, сделали крюк, промчались мимо нас к большому валуну у берега. Потом еще раз собаки прошлись по кругу. У кромки воды заскулили, поджав виновато хвосты. «Умная девочка», – усмехнулся себе в усы.

      – Дядя, собаки потеряли след.

      – Вижу, Беркут, – устало протянул я. – Идем дальше по берегу. Захватывайте с собаками ближайший участок леса. Скорее всего, она прошла вниз по течению. Но вода очень холодная, девчонка должна подняться на берег. Алмаз, идешь со мной. У моста все встречаемся.

      Мы

33

Сармак – дракон, персонаж нахских сказок.