Мы люди… Мост. Олег Моисеенко

на дороге. Небо нахмурилось, задувал ветерок, может и снежок посыпать. «Что заставило людей прийти сюда в ночи?» – вертелась в голове мысль, но тревоги она не вызывала, и Степан довольно быстро почувствовал, что люди совсем рядом, вон у того стожка, который выделялся на снегу в нескольких шагах. Он снял с плеча винтовку, взял ее в руки, быстро и шумно зашагал к стожку.

      Там зашевелились, и раздался тревожный, но негромкий женский голос:

      – Ты кто такой? Что тебе здесь надо?

      – А вы кто такие? – тоже негромко и спокойно прозвучал голос Степана, и наступила минутная тишина – видно, там думали, что ответить.

      – Мы беглецы, шли в Сергеевку да заблудились.

      – Вы не бойтесь, я такой же беглец.

      Это оказалась женщина с двумя детьми лет по четырнадцать-пятнадцать, дочкой и племянником. Возле стожка они устроили подобие шалаша, накрытого сеном, где можно было укрыться от непогоды. Женщина рассказала, что бежали из Высокого, там немцы устроили облаву, забрали много молодых людей, брали и таких, как ее дочка, погрузили в машины и увезли в район – говорят, паровозом дальше к германцам направят.

      Рассказ был сбивчивым, она начинала говорить о семьях полицаев, те своих детей увезли уже давно куда-то, о своем свекре, что остался сторожить хату, о том, как было страшно убегать и они еле успели скрыться, хорошо, сосед предупредил. А потом заговорила, что придется сюда переносить свой скарб и жить здесь, в лесу – полицаи и немцы в лес побаивались заходить, – и неожиданно спросила:

      – А от кого ты убегаешь и прячешься? И откуда у тебя ружье?

      Степан поведал, что они прячутся по лесам еще с осени, а без ружья в лесу никак, то зверье попугать надо, а если что, защита от полицаев и немцев тоже нужна – у них сейчас сила, но и жить под такой властью невозможно.

      Дальше разговор их пошел более спокойно и мирно, словно уже между давно знакомыми людьми. Степан узнал, что в этих местах покосы жителей Высокого, здесь они уже давно ставят стожки, а стожок, в котором они остановились, складывал ее свекор. Степан рассказал, что приехали они сюда за сеном: летом не было никакой возможности накосить, вот и заставляет нужда искать брошенное, но раз это стожки людские, то утром придется ехать искать дальше. Женщина, видно, почувствовала, что прибывшие к ним люди плохого не сделают, сказала, что два крайних стожка можно уже забирать – не стало тех людей, и горестно вздохнула.

      Пока Степан вел разговоры, Петька беззаботно спал, зарывшись в стожок. Надо было подумать о ночлеге и охране – время-то военное, мало ли что. Степан решил Петьку не будить, а бодрствовать сам. Он подложил сена коню, привязал его вожжами к березе, а когда вернулся к шалашу, там уже спали.

      В лагерь они вернулись во второй половине дня. Сложив сено и накормив корову, Степан направился в лагерь военных, к Лукину: надо было доложить о прибытии, а главное, сообщить об облаве, которую устроили немцы в Высоком.

      Лукину