Фантазиста. Первый тайм. Надежда Сухова

И в следующий момент я совершил чудовищную ошибку. Не знаю, какая сила заставила меня повернуть голову и посмотреть на горбуна, но как только я встретился с ним взглядом, я словно бы окаменел. Я уже не мог отвести глаз от лица этого страшного человека, я не слышал, что мне говорил адвокат и о чём спрашивал. Я вцепился пальцами в край стула, все мои силы уходили на то, чтобы не хлопнуться в обморок. Из ступора меня вывел голос Джанлуки.

      – Ваша честь! – громко, на весь зал произнёс он. – Разрешите мне стоять рядом с Франческо, пока он будет давать показания.

      Я по инерции перевёл взгляд на него и уже боялся выпустить из поля зрения. Судья, посоветовавшись с синьорой Мариной, принял просьбу Джанлуки. Футболист встал за моей спиной, положив руки мне на плечи. Это поразительным образом изменило моё внутреннее состояние. Я приободрился и даже смог снова посмотреть на горбуна. Теперь он не казался мне таким уж устрашающим. Я отвечал на вопросы, рассказал, как Отто похитил меня и в каких условиях меня содержали в плену. Самым трудным был вопрос про видеосъёмку. Я залился краской, перезабыв все слова на свете, но Джанлука слегка сжал мне плечи, приводя в чувство. Избегая деталей, я поведал про извращения горбуна и с удовольствием перешёл к теме побега.

      Адвокат похитителей – толстый и потный дядька – задался целью морально уничтожить меня прямо в зале суда, задавая такие вопросы, от формулировки которых мне становилось трудно дышать. Но Джанлука с его адвокатом это предусмотрели, и мой защитник практически все вопросы отклонил под разными формулировками. Толстяк остался ни с чем.

      Потом я вернулся на место. У меня было такое состояние, будто я не спал трое суток. Я буквально с ног валился от усталости. Синьора Марина гладила меня по плечу и хвалила, Джанлука сказал, что он гордится мной, а мне жутко хотелось спать.

      Уходили из зала суда мы под вспышки фотоаппаратов. Журналисты сыпали вопросами, желая получить эксклюзив. Джанлука стянул внимание прессы на себя, чтобы мы с Софией могли спокойно сесть в машину. Последнее, что я услышал от него, пока не захлопнулась дверца, была фраза «негодяи получат по заслугам».

      Ночь после суда я провёл в доме Менотти. Днём я чувствовал себя хорошо, зато всю ночь меня мучили кошмары. Мне снилось, что горбун душит меня и опускает связанным по рукам и ногам в большую кастрюлю с кипящей водой. Я вырывался из его рук, кричал, звал Джанлуку и полицию, но всё было напрасно. В тот самый момент, когда тело моё коснулось бурлящей воды, я проснулся – в холодном поту и в слезах. И почувствовал чью-то руку на плече. Ещё не отойдя от сна, я вскрикнул и шарахнулся в сторону.

      – Тихо, пострел, тихо, – услышал я голос Джанлуки. – Это просто сон.

      И тут я понял, где я и кто сидит на моей кровати. Мне стало нестерпимо стыдно из-за своей реакции, но, с другой стороны, я был так счастлив, что рядом был Джанлука, а не горбун.

      – Иди сюда, – футболист вытащил меня из-под одеяла