Россия и мусульманский мир № 10 / 2012. Отсутствует

горцев.

      После распада СССР и начала реформ ситуация в Дагестане чрезвычайно осложнилась. Экономический спад, поставивший значительную часть населения на грань нищеты, борьба вокруг перераспределения государственной собственности и политических рычагов власти обусловили высокую степень напряженности в межэтнических отношениях. В республике возникли очаги всех типов этпоконфессиональных конфликтов, которые известны отечественной науке: 1) конфликты, обусловленные борьбой национально-территориальных образований, отдельных национальных групп за право компактного проживания на своих исторических землях; 2) конфликты территориальные, возникающие вследствие того, что границы разделения этнических общностей не всегда совпадают с политико-административными границами; 3) конфликты, обусловленные социально-экономическими и геополитическими причинами.

      Политическое руководство республики видит выход из создавшейся ситуации в «формировании практических путей и методов деэтнизации». Подобный курс, видимо, должен, в конечном счете, привести к формированию «дагестанской идентичности», которая сходна с «татарстанской нацией» в том, что обе ориентированы на приоритет общереспубликанской идентичности. Разница, однако, существенна. Полиэтничность татарстанской нации призвана отодвинуть на задний план конфессиональную принадлежность в иерархии факторов, определяющих идентичность жителей Татарстана, а в случае Дагестана, напротив, ориентации на деэтничность сопутствует акцентирование конфессиональной идентичности. Исламский фактор в Дагестане скорее объединяет жителей республики, чем разъединяет их, как в Татарстане.

      Объективно исторически ислам действительно содействовал поддержанию целостности Дагестана. Не малую роль в этом сыграли доктринальные особенности мусульманского вероучения. Начиная с Пророка Мухаммада и его сподвижников, последователи ислама ставили задачу государственного объединения сначала арабских родов и племен, а позже представителей различных рас и этносов. Хотя, по официальным данным, к разряду верующих мусульман относятся только 20 – 25 % дагестанцев (те, кто полностью соблюдает обязательные для мусульман предписания и обряды), никто не в состоянии отрицать, что значительно большее число людей идентифицирует себя с исламом и тем самым расположено к сосуществованию в едином политическом пространстве с представителями иных кланов и этносов. Тому же способствует приверженность дагестанцев к суфизму, поскольку в отличие от последователей двух официальных толков – суннизма и шиизма – мусульманские мистики склонны индифферентно относиться к делам светской жизни, в частности, к политике. Так, тарикат кадирийя, учрежденный Кунта-хаджи Кишиевым в 60-е годы XIX в., прямо признавал законной любую власть, в том числе и русских царей, считая ее проявлением лишь внешней жизни, а потому безразличной для личного духовного мира суфия. (Правда, в XIX в. антирусское сопротивление