Инстинкт матери. Барбара Абель

Несколько секунд он вопросительно смотрел на Давида, словно тот проявил непристойное любопытство.

      – Это грязная история, – пробормотал он.

      – Что?

      Давид решил, что ослышался. Удивленный и в то же время заинтригованный, он рассмеялся и уставился на Сильвэна, силясь понять, не шутит ли его приятель.

      Сильвэн мрачно вертел в пальцах бокал, так сосредоточенно и пристально глядя на пурпурную жидкость, словно перед ним открылась какая-то драма.

      – Проехали, – проворчал он наконец.

      Давид не стал настаивать. С одной стороны, такой странный ответ возбудил в нем жгучее любопытство, а с другой – между ним и другом повисла неловкость, и он предпочел промолчать. Выпитый алкоголь словно растянул время и создал этот зыбкий фон неловкости и непонимания. Сильвэн не двигался. Все больше чувствуя себя не в своей тарелке, Давид взглянул на часы:

      – Три часа! Лучше бы нам вернуться домой…

      Он поднялся со стула, покачнулся и ухватился рукой за спинку, где висела его куртка. Сняв куртку со стула, он попытался ее натянуть.

      – Это случилось пять лет назад, – пробормотал Сильвэн, все так же не двигаясь. – В то время Тифэн была фармацевтом.

      – Ну?

      Давид застыл в замешательстве. Сильвэн поднял на него глаза, в которых стояли тоска и боль. Губы его были плотно сжаты, челюсти сведены.

      Давид медленно опустился на стул.

      Глава 4

      – Моего лучшего друга звали Стефан. Стефан Лежандр. Мы знали друг друга с детства, практически вместе выросли, почти как два брата. У нас была дружба на всю жизнь. Стефан блестяще окончил медицинский факультет и стал врачом общей практики. Он был очень в себе уверен и хорош собой, считал себя выше других и не привык ни в чем сомневаться, особенно в собственной неотразимости… Дурак! Но этот дурак был моим другом. Однажды вечером он мне позвонил в полной панике. За три дня до того он прописал одной из своих пациенток лекарство, которое и по составу, и по дозировке было противопоказано беременным. А она была на третьем месяце. Он забыл задать ей вопрос о беременности, а она действовала по логике слепого доверия: если доктор прописал это лекарство, значит, его надо принимать. В результате через два дня она потеряла ребенка. Ее гинеколог сразу понял, что между выкидышем и лекарством существует связь, и позвонил Стефану. Тот запаниковал и стал отрицать, что прописал такую дозировку, и твердить, что дозировка, которую он указал, была неопасна для плода. Тон разговора накалялся, посыпались угрозы: заявление в полицию, возмещение ущерба и все такое прочее. Стефан вдруг резко положил трубку, и я понял, что он очень растерян, на грани паники. Наверное, он уже чувствовал себя виновным в тяжком служебном преступлении и прикидывал, каков будет приговор и санкции: с него могли потребовать крупную сумму возмещения ущерба, могли отстранить от медицинской практики или даже посадить в тюрьму…

      На несколько секунд Сильвэн замолчал, кусая себе нижнюю губу, потом продолжил:

      – Он объяснил мне, что единственное,