Большая книга ужасов – 86. Мария Некрасова

под нос, а не мне:

      – Я только шаг в её сторону сделала. Она испугалась, побежала – и провалилась. Она закричала как человек! Она ещё дышала, когда я подошла!

      Я помалкивала, давая Сашке прореветься. Неужели у неё маленькой не было хомячка или хоть рыбок? Зверюшку, конечно, жалко, но нельзя же так реагировать. Кошка лежала вся в крови, с ошалело распахнутой пастью. Когда-то она была белой. Должно быть, напоролась на арматуру или ещё какой острый мусор.

      – Саш, я тебя понимаю, но…

      – Ни черта вы не понимаете! Это из-за меня! Из-за меня!

      За спиной послышались смешки.

      Я повернула голову и сначала увидела квадрокоптер, бесстыже зависший над нами с Сашкой. Он снимал. Интересно, давно? А в кустах, в паре шагов от нас, торчали радостные физиономии Лёлика и банды. Тогда я наконец-то выкинула свой прут.

* * *

      Петровича с бригадой охраны мы встретили уже по дороге обратно. Он был так рад, что всё кончилось хорошо, что даже не ворчал. Потом мне кое-как удалось затащить Сашку в медпункт. Медсестра долго допытывалась, где она ухитрилась так исполосовать палец, но упрямая Сашка твердила, что не помнит.

      …А на выходе нас уже ждали Хурма и почему-то Лёлик с бандой. Видимо, их она уже отчитала за прогулки в неположенном месте и жаждала свежей крови.

      – Как погуляла? – она кивнула на Сашкин забинтованный палец. Лёлик с бандой заржали. – Вас я больше не задерживаю.

      – Ну нам же интересно, Екатерина Вадимовна!

      – А я думала, ты сам всё видел и заснял.

      Лёлик на секунду стушевался: мне показалось – или в бесстыжих глазах и правда мелькнул страх?

      – Мы не её снимали.

      Некстати дзинькнул мой телефон, чуть не вздрогнула. А Лёлик с дружками драпанули прочь как по команде. Совесть нечиста?

      В Вотсап упало сообщение: «Берендеево, 12, кв. 56, кресло, памперсы, приблуды». Как всегда вовремя! Ладно, съезжу…

      – Мне надо бежать Екатерина Вадимовна.

      – Сейчас?

      Вообще-то это предательство: оставлять Сашку одну на растерзание Хурме, я ведь тоже была там, где не положено.

      – Хочу успеть до тихого часа… Давайте я быстренько съезжу по делу, а потом вы нас отругаете, я тоже виновата.

      Сашка смотрела в землю и старательно сдерживала улыбку. Как мало надо, чтобы поднять человеку настроение!

      – Вы же не думаете, что я забуду?

      Мы синхронно замотали головами.

      – Тогда я зайду после тихого часа. – Она развернулась и ушла. «Спасибо» мы вопили уже ей в спину.

      – А что за дело? – спросила Сашка.

      – Тебе неинтересно будет.

      – Откуда вы знаете?! – она взвизгнула, как будто ей на ногу наступили.

      Мне стало её жалко. Утро не задалось, ещё и я тут отмахиваюсь как от маленькой: «Тебе неинтере-есно будет». Неприятно, когда такое говорят.

      – Там правда ничего интересного. – Я показала ей сообщение: «Берендеево, 12, кв. 56, кресло, памперсы, приблуды». Непедагогично это – приучать подростков