Большая книга ужасов – 86. Мария Некрасова

и блюдцем варенья…А бедняга Петрович ещё разгребает мусор во дворе.

      Зато Лёлик особо не переживал: сидел себе на стульчике, жевал конфеты, время от времени поднимая голову, чтобы послушать телефонный разговор. Хурма говорила мало, в основном слушала, и я пыталась понять по её непроницаемому лицу, что ей говорят на том конце провода. Когда она положила трубку, мы с Лёликом уже выпили по полчашки. Хурма рассеяно глотнула из своей (остыл) и задала вопрос, так меня мучивший:

      – А кто поджёг-то?

      Лёлик с набитым ртом только помотал головой, но Хурма как будто не заметила:

      – А где зажигалку взял?

      – Нашёл.

      Я чуть не поперхнулась, но надо учиться держать лицо. Я здесь не ребёнок, я здесь почти воспиталка. Не, ну надо же, а! А Хурма и бровью не повела:

      – Показывай.

      Лёлик с готовностью выложил на стол новенькую «зиппо».

      – Петровича, – оценила Хурма. – Лёша, ты вообще способен думать о последствиях?

      – Я нечаянно! Я только чиркнул, а там сухая трава…

      – Похоже на правду, – вступилась я, и Хурме это не понравилось:

      – Идите, Ляля Евгеньевна, нам тут надо много чего обсудить.

      Обсуждали они недолго. Лёлик догнал меня у пожарища, где ещё возились технички с Петровичем, растолкал всех и с невинным видом протянул Петровичу зажигалку:

      – Простите меня, пожалуйста, это ваше. Я не хотел вас убивать.

      Петрович у нас охранник и немножко завхоз, я не ждала от него педагогических изысков. И правильно: он вцепился Лёлику в ухо и принялся драть, ругаясь, как положено охраннику и немножко завхозу. Лёлик визжал, Петрович ругался громче…

      …А вечером уволили Катьку! Формально за то, что воспитатель недоглядел и ребёнок устроил пожар, который чудом обошёлся без жертв. И вроде правильно – но нет. И совсем не похоже на нашу справедливую Хурму. Уже позже, в приватном разговоре, она мне объяснила, что отец Лёлика крутой не крутой, а наш арендодатель, в смысле лагеря. И да: у него свои взгляды на то, как воспитывать детей. Другого папашу Хурма сумела бы урезонить, но с этим приходится считаться. Узнав, что сын чуть не убил охранника, он наехал на воспитателя: где была, почему недосмотрела… Вот Хурма ему навстречу и пошла.

* * *

      Катька ревела, бросала шмотки в рюкзак, свободной рукой что-то строча в телефоне.

      – Замена утром придёт, – это она мне. – Хурма зайдёт через часик тебя проведать. Ночь продержишься?

      Я обещала. Это было, наверное, моё самое короткое знакомство в лагере: ни на следующий год, ни после Катьку уже не приглашали работать. А тогда я гадала, кого пришлют на смену, и переживала, что мы не поладим.

      Пора сказать, что это был мой второй день в качестве помощника воспитателя, и я боялась, что до третьего не доживу. Катька оставила мне пузырёк валерьянки – и так состоялось моё знакомство со спиртным: добро пожаловать во взрослую жизнь! Едва захлопнулась дверь,