Мадагаскар. Кинематографический роман. Мурад Ибрагимбеков

жизни были излишне спартанскими, но это придало эпизодам особую достоверность и сделало происходящее на экране правдивым и убедительным.

      Однако подобный метод был сопряжен с определенными организационными трудностями. Фасады домов и улицы смотрелись неплохо, но внутри домов были просто пустые пространства. В помещениях, не задействованных в игровых сценах, мы установили армейские койки, на которых разместились кинематографисты. Трехразовое питание обеспечивалось армейскими полевыми кухнями. Еда не ахти какая, впрочем, есть было можно. Шметерлинг любезно похлопотал о выделении пайков, превышающих обычную норму для сегрегированных граждан.

      А вот отхожие места на моей съемочной площадки были некомфортными и запущенными. Последний раз я сталкивался с подобным на фронте, да и то полевые армейские нужники были получше. С этим я ничего не мог поделать и отчаянно скучал по своему сортиру с кафелем у фрау Густавы.

      С самого начала этого предприятия меня не покидали тревожные мысли и вопросы, на которые у меня не имелось ответа. По какому праву они украли у меня мою счастливую реальность? Мой мир, который я выстроил для себя и на который имел право, был не так уж и затейлив. Он не доставлял никому хлопот и не требовал особых затрат. Мой теплый сортир, просторная и светлая мастерская, мой киносъемочный павильон, мои малобюджетные картины, далекие, как и я сам, от всякой политики, и женщина всей моей жизни, которую я по счастливой случайности повстречал. Кому это мешало? И зачем Гитлеру понадобилось все это разрушать?

      В сложившейся ситуации песня «Спасибо, Гитлер!», которая была утверждена в качестве лейтмотива моего киноальманаха, звучала особенно забавно, я бы даже употребил слово «абсурдно».

      Гитлер, Гитлер наш родной,

      Будь же вечно ты живой.

      Нам на радость,

      Врагам в тягость,

      Друзьям в помощь,

      Недругам в горечь.

      Братьям и сестрам в ништяк,

      Всем прочим в порожняк.

      (Авторский перевод с немецкого)

      Музыкальное произведение исполнялось участниками специально организованного детского хора. Детей было 14 человек. Шесть мальчиков и восемь девочек. Младшему ребенку было пять, а старшему одиннадцать лет. Детский хор принимал участие в съемках большинства новелл киноальманаха.

      В то время уже был ратифицирован закон об обязательной любви к Гитлеру, и начальство настоятельно рекомендовало эту песню для исполнения. Должен заметить, что мелодия хорошо ложилась на слух и легко запоминалась. Песня сразу же сделалась популярной. Я часто наблюдал, что ее с удовольствием насвистывали как актеры, так и охранники моего городка.

      До съемок альманаха «Гитлер подарил евреям город» мне никогда не приходилось работать с детьми. Но я нашел с маленькими актерами общий язык и взаимопонимание. Для них съемки были увлекательной игрой, и это было мне на руку. Уже через несколько репетиций детский