Большие перемены. Даниэла Стил

на кровати, она прижимала к уху телефонную трубку. Повсюду валялись учебники.

      – У тебя что, нет экзаменов? Заканчивай разговор.

      Девушка кивнула и, что-то буркнув, положила трубку.

      – И выключи магнитофон.

      Джессика спустила с кровати длинные, как у жеребенка, ноги и, раздраженно тряхнув длинными, с медным отливом волосами, направилась к магнитоле.

      – Я просто сделала перерыв.

      – Надолго?

      – О, ради бога! Мне что, завести секундомер?

      – Это несерьезно! Прекрасно знаешь, что твои оценки…

      – Да, знаю! Сколько можно повторять одно и то же?

      – Пока ты их не исправишь.

      Мелани предпочла не обращать внимания на резкость дочери. Джессика после разрыва со своим молодым человеком стала вспыльчивой. Скорее всего именно это обстоятельство и повлияло на ее успеваемость – ведь это первое ее увлечение. Музыка оборвалась, и в комнате воцарилась тишина. Она обняла дочь за плечи и погладила по волосам.

      – Как провела день?

      – Нормально. А ты?

      – Неплохо.

      Джессика улыбнулась и сразу стала копией самой Мелани в детстве, разве что была более угловатой и высокой. Ей передались многие черты матери, и это создавало между ними редкостную духовную близость, так что порой они понимали друг друга без слов, а в иные моменты именно их схожесть становилась причиной разногласий.

      – Я видела в вечерних «Новостях» твой репортаж о защите прав инвалидов.

      – Ну и как, по-твоему?

      Мелани всегда внимательно выслушивала мнения дочерей, особенно Джессики, которая не в пример своей сестре, высказывалась разумно и откровенно, но гораздо корректнее.

      – Хороший, но недостаточно жесткий.

      – Тебе трудно угодить: прямо как моим спонсорам.

      Джессика, пожав плечами, посмотрела на мать и улыбнулась.

      – Ты сама говорила, что надо любую информацию воспринимать критически, тем более новости.

      – Разве?

      И обе рассмеялись. Мел гордилась Джесс, а та в свою очередь гордилась матерью. Обе дочери уважали ее и считали потрясающей. Втроем они многое пережили, и это сблизило их.

      Мелани показалось, что дочь погрустнела, и, внимательно посмотрев на нее, после недолгих колебаний она все-таки решилась спросить:

      – Видела его?

      На глаза дочери навернулись слезы:

      – Да, и уже с другой. Обидно.

      Мелани задумчиво кивнула и, присев на кровать, заметила:

      – А может, оно и к лучшему? Если он так быстро нашел тебе замену, значит, никаких чувств и не было.

      – Наверное, ты права: он подлец, – и все же он мне до сих пор нравится…

      – Возможно, тебе просто хочется, чтобы кто-то был рядом?

      На мгновение в комнате воцарилась тишина, и Джессика с изумлением уставилась на мать.

      – Знаешь, я не уверена, но вполне возможно…

      Мелани улыбнулась:

      – Ты не должна чувствовать себя одинокой: именно из-за страха