Обломки мифа. Книга 2. Враги. Анатолий Алексеевич Гусев

вот однажды, через несколько месяцев всё кончилось.

      Никифор Фока встал с ложа чужой, мрачный, тяжёлым взглядом посмотрел на жену и объявил:

      – Всё. Больше вместе не спим.

      – Сон плохой приснился? – Феофания была удивлена безмерно. – Что случилось?

      – Ничего не случилось. И почему сон сразу плохой? Может быть хороший …

      Никифор помолчал, а потом продолжил:

      – После гибели сына и смерти жены я вёл почти жизнь монаха. И никогда не скрывал, что хочу окончить свои дни в монастыре. И ученик моего преподобного дяди Михаила, преподобный Афанасий укрепил меня в этой мысли. Афанасий сейчас инок на Афоне.

      – Да, ты утром и вечером молишься о сыне, но никогда о жене.

      – Сын важнее. Я зарок себе такой дал. У тебя два сына, а у меня ни одного.

      – У тебя дочь есть.

      – Что мне до дочери? Дочь кончит свои дни в монастыре, хочет она того или нет, а я сам, моя душа, после смерти Варды стремится в монастырь. Но я воин, полководец. И полководец по воле Господа не такой уж и плохой. Империя окружена врагами. Отечество нуждается во мне не как в монахе, а как в полководце, а это требует длительных отлучек из Города. И потом, мы с тобой люди разные. Ты любишь веселье, погулять на пирах, я же больше всего люблю уединение.

      – И прекрасно! Мы можем уединяться времени от времени.

      – Нет. Я не могу заниматься государственными делами, воевать и всё время думать о тебе. Мысли о тебе будут сильно мешать управлять делами и войсками.

      – Значить, я тебе не безразлична?

      – Не безразлична. Но ты не будешь хранить мне верность.

      – Откуда ты знаешь? Может быть, буду.

      – Вот видишь, ты сама сомневаешься. А я не сомневаюсь – не будешь. А сидеть рядом с тобой и держать тебя за руку мне не позволяют государственные интересы.

      – Почему? Юстиниан Великий сидел же рядом со своей Феодорой.

      – Ах, вот ты о чём. Ты хочешь быть второй Феодорой.

      – Не совсем. Я хочу быть первой Феофанией.

      – Я не Юстиниан Великий. А Юстиниан не был полководцем, поэтому и враги и подходили к стенам Города. В походе ты вряд ли мне чем поможешь. Мне проще порвать с тобой. Относится к тебе как к сестре и сосредоточится на делах государства. На людях мы будем вместе, и ты можешь приходить ко мне. Но я никогда не буду на твоей половине.

      – Глупец, – пожала плечами Феофания. – Но почему именно сегодня? А не вчера или завтра?

      – Я вчера получил письмо от преподобного Афанасия.

      – Того, что с Афона? Только при чём здесь он?

      – В письме он упрекает меня, что я обещал стать монахом, а стал императором.

      – Какая неприятность, – с сарказмом заметила Феофания, начиная злиться, меж тем как Никифор был смирен и холоден.

      – А ты знаешь, что однажды твой Афанасий притворялся неграмотным и назвался другим именем.

      – Конечно, – пожал плечами Никифор, – он же от меня скрывался.

      – А ты его разве убить хотел? Ты просто хотел с ним пообщаться. Вот тогда и надо было