Адгезийская комедия. Рахиль Гуревич

ни слова.

      − Ой! А где всё? – и дохля указала на угол рядом с нашей дверью.

      − Кое-что выкинули. Вы же сказали убрать.

      − Нет! – запротестовала дохля. – Там швабра Зинаиды Алексеевны! Там веники и совок для дежурства!

      Тамбур, в котором никто не дежурит… Я прекрасно знала, что Зина при мне не ставила никуда никакую швабру, я прекрасно помнила, что тамбур был заставлен калошницами, шкафчиками, тумбочками. И ещё мне показалось странным, что теперь дохля так уважительно вспоминает Зину и называет Зинаидой Алексеевной.

      − Я такие древние швабры видела только в музее СССР.

      Такой музей организовали в библиотеке, куда Сеня затащил однажды меня. Я удивилась тогда: в библиотеке его все знали, и так приветливо с ним общались, а на меня смотрели как на пришельца почему-то. Сеня сказал, что я отличаюсь от посетителей библиотек, они все неспортивные, в очках, бледные. Ну это да. У меня кожа смуглая такая, все на меня обращают внимание, я привыкла.

      − Не беспокойтесь. Мы поставим современную швабру, и веник, и совок. Сеня! Принеси! Там на балконе в углу выбери получше!

      Дохля так обрадовалась, будто я ей подарила слиток золота, стала щебетать, благодарить:

      − Ой, спасибо! − Дохля стала щебетать, тараторить, благодарить. Неуравновешенная какая-то. − Мы тут собственники недавно, вот заводим новые порядки, − ослепительно улыбнулась она.

      − Собственники, – кивнула я. − Ну главное бабку ж на тот свет спровадить.

      Я специально так сказала, чтобы обидеть, чтобы обескуражить, но дохля не обиделась:

      − Что вы! Как вы можете, − возмутилась дохля. − Мы ухаживали за ней, она болела тяжело, почти не ходила.

      Это было враньё. Зина звонила и жаловалась, что приходится всё делать одной и по магазинам «ползать» − она болела тяжело: ноги и колени, без надобности старалась не выходить. Несколько раз маме приходилось звонить и её сыну, и внуку − они сбрасывали мамины звонки.

      − Я ещё выкинула санки, коврики от автомобиля. Это не ваше было?

      Мне не нравилась дохля, мне казалось, что ей что-то надо от меня.

      − Нет, нет. Надо было оставить швабру, Зинаида Алексеевна ставила всегда сюда.

      − Ничего она сюда не ставила.

      Зачем она повторяет второй раз? Я решила прекратить её словесный понос.

      − А вы тут надолго? – дохля водрузила новый уборочный инвентарь в угол тамбура, который притащил Сеня с балкона.

      − До августа.

      − Ой, то есть вы весь отпуск потратите на ремонт? – удивилась дохля.

      Я молчала: какой отпуск. Она не в себе что ли?

      − А я дизайнер помещений, − объявила вдруг торжественно как наш директор на награждениях, – если что, обращайтесь

      Совсем что ли, думала я про себя, дизайнер она помещений. Тётя Света тоже утверждает, что он дизайнер.

      − Нет-нет. Мы с мамой всё продумали и рассчитали. Извините, у меня и в квартире дел по горло. – Я попыталась закрыть дверь.

      − Да-да. С каждым днём всплывают непредвиденные проблемы, о которых вы с мамой даже не помышляли?

      − Ну да. – Я раздумывала, как её послать.

      − Всё идёт, как карта ляжет.

      Мы