Адгезийская комедия. Рахиль Гуревич

въезжали в Веретенец, я его снова, как и весной, не узнавала. В Веретенце понастроили целый новый город. Он вырос на месте лесов-полей перед мостом, а за мостом – старый привычный Веретенец, город детства встретил своей порядком запылённой, но всё же пока светло-изумрудной зеленью.

      Бульвар Бардина – светлый, солнечный, однако, дорога к подъезду полностью в тени. Подъехать впритык к дому оказалось не просто. Дядя Вася боялся поцарапать припаркованные машины, тыкался как робот в обучающем видео по робототехнике и всё без толку. Ну что это за двор: две девятиэтажки-книжки, наша чуть вглубь. У дома один подъезд, одна не широкая дорога к нему. Мы с мамой уверили, что всё перетащим сами, но дядя Вася стал помогать, споткнулся, упал всем своим толстопузым тельцем.

      − Я вас умоляю, дядя Вася, − взмолилась я. – Двор не хочет вас видеть! − Я добавила просто, чтобы пошутить. − Мы всё сами сделаем. Вы можете опоздать на работу.

      – Ну всё, девчонки, извините, что так, уехал я. Звоните, если что.

      − В смысле? – уточнила я. – В смысле «что»?

      − Ну там мойку поставить, полки повесить. Постараюсь вырваться.

      Ага, обиделась я тогда, полки повесить. А мама его больше выручала. Ясно: отвёз и считает, что больше нам не должник. Всегда так – ты для человека всё, а он тебе в ответ, в благодарность – мелочёвку. Я оглянулась нервно, когда дядя Вася уехал.

      − Что ты, Мальва, − перехватила мама мой взгляд. – Время такое, Васька не виноват. Там сейчас на подстанции у него работать некому.

      − Отговорки, мам. Не кажется. Когда не хочется, всегда найдутся отговорки.

      − Не кажется, Мальва. Мир поменялся, пока ещё под вирус этот все перестроятся.

      − Ну всё, мам. Нас этот ковид не касается. Пусть другие боятся, но не мы.

      − Ты узнаёшь двор? – спросила мама, чтобы переменить тему.

      − Да так… Мы ж были весной, когда этих выгоняли…

      − А ведь были-то пушистые сосёнки – сказала мама, − когда мы с папой твоим познакомились. Двор изменился, остался без травы из-за вымахавших сосенок, мы сейчас попадаем в настоящий сосновый лес.

      − Ой, ну мам! – испугалась я. – Давно уже сосны, просто вымахали.

      − Ты так говоришь, потому что росла вместе с ними. Они тебе всегда казались большими даже когда были сосёнками…

      − Всё мам! Давай всё затащим, пока люди спят, чтоб лифтом они могли пользоваться.

      Пока ходили как маятники туда-сюда за вещами, коробками и упаковками, я чётко чувствовала на себе взгляд. Было около семи утра, выходной день, но кто-то пялился, а может просто покуривал на балконе. Я остановилась. Пока выглядывала неизвестно кого, всё представляла, как вручную строители клали эти кирпичики башни-девятиэтажки, один к одному, один к одному, и поняла наконец выражение «собирать по кирпичику». А наш-то дом ставили башенные краны, подавая рабочим панели… Две большие разницы.

      Конечно же я никого не заметила: ни курильщиков, ни людей за