Адгезийская комедия. Рахиль Гуревич

как Сеня вдруг могут расцвести и всех за пояс заткнуть, точнее за плавки. (Забегая вперёд: он выполнил мастера не так чтобы легко, норматив легко никому ещё не давался, но всё равно не убивался, спинисты они ж на спине, им дышать легко, повороты только сложные у них.)

      А я говорю:

      − Просто я русалка. А ты – хрен собачий.

      А он говорит:

      − Русалок много, но все ваши места не нужны никому. Всё равно пробиться никуда нереально, только здоровье убить.

      Я говорю:

      − У тебя родители – коротышки, карликовой породы, а плавание, дебил, из тебя человека сделало. Вспомни, каким ты пришёл в нашу группу: доходяга, мелкий, ниже всех, ты темноты боялся, тебя пацаны в лагере испугали. А как ты ревел, когда мы тебя пастой измазали.

      А Сеня снова:

      − Я ревел, потому что глаза щипало. Вы мне всё лицо измазали.

      − Ну и что, − говорю, − пощипало и прошло.

      А он:

      − У меня распухли глаза, тупая ты, а утром вода. Я очки не мог надеть, плавать не мог. Подлые шутки.

      А я говорю:

      − Окей. Я тупая. А ты острый. До тринадцатити лет тебя, кроме меня, и за человека никто не считал, все держали тебя за психа, папенького сынка и стукача. (У Сени реально отец скандальный, приходил разбираться пару раз с нашими пацанами.) А теперь вымахал метр-девяносто.

      − Метр девяносто-два.

      − Не суть. Вымахал. Подкачался. Забивного из себя корчишь. И возомнил о себе, раз девчонки за тобой бегают.

      − Да ладно, − вдруг сказал он. (Он стал меня успокаивать, прикиньте!) – Я только с тобой. Мне никто не нужен.

      − А мне, − говорю, − не нужны друзья, которые в чертовщину какую-то верят, в бабок-шептуний. Ты в каком веке живёшь-то? Ты путаешь, что ли, иногда века?

      − А как же мама тогда выздоровела? – начал он снова-здорово.

      − Да ё, − говорю, − совпадение, самовнушение – что угодно. Или ты не знаешь, как людям подсовывают пустышки, а они, уверенные, что это лекарства, клянутся и божатся, что им помогло?

      − Окей, − говорит он. – Я бы принял этот твой аргумент, если бы ты сама была атеисткой, а ты мракобеска похуже меня.

      − Кто мракобеска? Я мракобеска? Ну ты дебил! – я так возмутилась: он вообще уже что ли?!

      − Да − ты. Кто на картах гадает? К кому весь лагерь бегает и весь бассейн?

      − Ах это… − говорю. – Причём тут это. Сравнил арбуз со свиным хрящиком. Тут – просто развлекуха, гадание, а ты – про сглаз талдычишь.

      − Окей, − сказал он. – Развлекуха. Но развлекуха ли?.. Ты сто раз жаловалась, что сильно устаёшь, когда кому-то гадаешь.

      − Всё. Не хочу с тобой больше спорить. Сглаз – это верить в чертовщину.

      − И карты – верить в чертовщину. Это тёмные силы твою энергию забирают через карты.

      − Я не маг и денег не беру, я просто по приколу. Знаешь же: все девчонки хотят любви, хороших парней, а не таких, как ты верящих в миры и реальности. Отношений хотят, вот карты и подсказывают.

      − И себе гадаешь?

      − Ну да. Иногда за завтраком. Ты книжки свои читаешь – я пасьянс раскладываю, каждому своё.

      −