Когда магия покидает мир. Александра Турлякова

вам! – выкрикнул нетерпеливо Эйнард, задёргался, пытаясь освободиться, но не смог и затих; глаза невольно отвёл в сторону под прощупывающим взглядом монаха и голову опустил.

      Спорить было глупо и бессмысленно. Микаэлит и сам оказался нераскрытым магом. Сила его хоть и не была великой, но достаточной для того, чтоб чувствовать других и особенно Обращённых.

      – Держи его крепче, брат Михас, а я поищу верёвку. Нам придётся хорошо связать нашего красавца… И кляп тоже надо сделать, чтоб, не дай Бог, не случилось чего. Правда же? – Всё так же довольно улыбаясь, монах подмигнул Эйнарду левым глазом. В этом было что-то приятельское, почти товарищеское, но именно сейчас Эйнарду стало впервые по-настоящему страшно.

      Он обмяк в руках второго монаха, голова низко-низко склонилась, так, что пряди волос, спадая, лицо закрыли и глаза. Он как будто смирился со своей участью, и точно так же решил и тот, кто его удерживал.

      – А мы знали, что ты придёшь, что ты обязательно вернёшься, – принялся рассказывать микаэлит. Оставив подсвечник на столе, он искал что-то, спотыкаясь о разбросанные книги, с громким хрустом наступая на битую посуду из буфета. – Нам тебя хорошо соседи описали… Мальчишка с очень светлыми волосами, светлокожий, а глаза тёмные. Ты, значит! А колдун ничего про тебя не сказал, хотя его и спрашивали… Говорил, что тебя уже нет в городе… Что ты не его ученик, что ты просто сын хорошего знакомого…

      Монах, наконец, нашёл верёвку. Ту самую, на которой повесили дядю Кревиса. Оттянув кусок достаточной длины, принялся распинывать посуду – искал нож. Всё это он делал медленно, без спешки.

      Эйнард следил за ним сквозь пряди падающих на глаза волос. Он ждал с терпением взрослого, умудрённого опытом человека, и, наконец, дождался. Монах с необычным даремским именем Михас отпустил одну его руку, шагнул к столу.

      – Можно обойтись только верёвкой. Куда он денется?

      Второй микаэлит рассмеялся в ответ, повёл подбородком.

      – Не-ет! Кляп нашему малолетнему колдуну нужен обязательно… Чтоб не сумел нашептать чего интересного…

      Незаметным движением освободившейся руки Эйнард поддел подсвечник, и свечи полетели на пол, как раз на разбросанные вещи, на разорванные на листы книги.

      Одна из свечей потухла, но вторая, вывалившись из подставки подсвечника, покатилась по полу. Весёлые, поначалу совсем неопасные язычки огня заплясали, получив новую пищу.

      – Господь Вседержитель! – Оба монаха с криком бросились затаптывать пламя. Микаэлит Михас при этом руку Эйнарда так и не выпустил, только перехватил пониже, за запястье. Недолго думая, Эйнард укусил его за пальцы. Зубами до крови впился, а когда почувствовал, что свободен, рванул прочь из дома.

      За ним, конечно, бросились вдогонку, ругались и проклинали в спину, но ничего этого Эйнард уже не слышал. На миг ослеплённый светом после домашнего полумрака, он мчался по улицам, сам не зная куда.

      Прочь из города! Быстрее! Быстрее! Пока не начали ловить! Пока не объявили охоту!

      На шаг перешёл тогда лишь, когда лёгкие начали