Когда магия покидает мир. Александра Турлякова

себя туман неприглядности. Сейчас никто не запомнит ни лица его, ни всего облика, но и оставаться здесь, проявляя силу, опасно. А вдруг среди микаэлитов окажется кто-то, кто почувствует проявление магии и присутствие самого мага? Одного способного хватит, чтоб раскрыли, и что тогда? Погибнуть вслед за Кревисом?

      Отвернувшись, Мэйвин к воротам шагнул: «Бежать нужно, бежать! Прочь из дома этого и из города. Куда вот только Эйнард запропастился? Следом же, кажется, шёл…»

      Как можно было забыть о нём? О, Боже!

      Мэйвин не успел уйти, какие-то крики заставили его вернуться.

      А у костра происходило что-то, и людей вокруг столпилось ещё больше. Мэйвин еле-еле продрался вперёд, и от увиденного у него аж ноги подкосились.

      Эйнард! Это был он! Это опять был он.

      Спасая какую-то книгу, он бросился прямо в огонь, обжигая руки, выхватил обуглившийся по краям том, но тут же во всё это безобразие вмешался лысый брат-микаэлит. Несколькими ударами своего тяжёлого посоха, он свалили мальчишку на землю, и люди вокруг в стороны подались, как от чумного.

      – Это он!.. Это он жил у книгочея!

      Эйнарду не давали подняться, но и он сам не сдавался, книгу из рук так и не выпустил, прижимал её к груди с криком:

      – Как вы можете?!.. Как вы можете это сжигать?! Это – всё?!!

      Микаэлит схватил его за шиворот, комкая кружевной воротник белой рубашки, тряс и одновременно пытался поставить на ноги, а Эйнард отбрыкивался, яростно скалясь.

      – Судить его надо, этого волчонка! – советовали вокруг. – Или испытать водой для начала. Может, и он колдун малолетний?

      – Этот мальчик был со мной! – громко, так, чтоб слышали все, заявил Мэйвин. – Это мой слуга и раб! Он с рождения головой слаб, он и сейчас, наверное, не понял, где находится… Эйн, отдай благочестивому отцу книгу! Она тебе ни к чему!

      Эйнард повиновался молча, с видимой неохотой, ему даже ума хватило не смотреть на Мэйвина, с изумлением раскрыв рот.

      – И вы можете доказать, почтенный, что это ваш раб? У вас есть на него купчая?

      Микаэлит выпустил Эйнарда, только посох упёр в землю так, что между Мэйвином и мальчиком сохранялась хоть и условная, но преграда.

      – Нет, отец, купчую я не ношу с собой, и доказать мне нечем, к сожалению. Но он мой, и он сам может это подтвердить.

      Мэйвин улыбнулся виновато, глядя монаху в самые зрачки тёмных глаз. То, что Ангус делал без всяких усилий, Мэйвину удавалось лишь с помощью короткого, но действенного заклятия, направленного силой мысли.

      – Ваш слуга дурно воспитан! – Служитель Бога отвёл посох в сторону, небрежным движением подтолкнув Эйнарда вперёд. Отвернулся к костру, бросая в огонь отобранную книгу. О том, что случилось минуту назад, забыл моментально, не без помощи магии, конечно же.

      – Дядя Кревис хотел подарить её мне… Это была книга о магии четырёх стихий. У каждого мага должна быть такая… Это должна была быть моя первая книга… лично моя…

      Эйнард оправдывался, пока они шли по дорожке за