Будни завтрашнего дня. Сергей Валерьевич Уткин

назад вентиль на трубе прорвало, а там давление будь здоров. Вода лупит со страшным свистом, а Петька даже не проснулся!

      – Хватит врать-то… – Петька проглотил последний кусок и демонстративно отвернулся к стенке. Почти сразу дыхание его стало тихим и ровным.

      – Уснул, – тихо проговорил Михалыч. – Ладно, Витек, садись, не маячь в дверях. Только тихо, не разбуди малого.

      – Слышь, Серега, а он кто? – Витек все также не сводя глаз со спящего Петьки рухнул на ближайший стул.

      – Как кто? Пацан, сам не видишь?

      – Вижу, не слепой! А что за пацан? Откуда взялся?

      – От верблюда! – сердито отозвался Михалыч, выуживая из сумки начатую бутылку водки. – Нет, Витя, сегодня выпивки не будет. Разве что по чуть-чуть, для поправки здоровья…

      – Да хрен с ней, с водкой! Ты толком можешь объяснить откуда этот Петька взялся?

      – Ну откуда в наше время беспризорники берутся? – пожал плечами Михалыч, выкладывая на стол разнокалиберные банки и свертки. – Из интерната сбег, а до того с родителями жил, только погибли они давно. О, колбаска! Я уж и забыл какова она на вкус…

      – Подожди ты с колбасой! Давно ты с ним знаком?

      – Да около трех лет, а что? – Михалыч недоуменно глянул на Витька, отставив в сторону изрядно полегчавшую сумку.

      – А странного ты за ним ничего не замечал?

      – Да что ты привязался? Самый обыкновенный пацан! Две руки, две ноги, одна голова! Чего тебе еще? – распалялся Михалыч, не замечая, как начал говорить в полный голос.

      – Да тише ты!!! – зашипел на него Витек. – Чего ты орешь?

      – А чего ты привязался? – понизив голос, забормотал Михалыч. – Прямо как следователь на допросе, ей-богу…

      – Ладно, не кипятись, – миролюбиво улыбнулся Витек, отрезая ломоть хлеба. – Давай лучше поедим, а то меня с утра так загоняли, что даже пожрать не дали.

      – Давай-давай, и чайку себе налей, а то что ж в сухомятку-то…

      – Узнаю старого собутыльника! – усмехнулся Витек, наливая чай.

      – Зато я не узнаю, – пробурчал Михалыч. – Раньше ты идиотских вопросов за столом не задавал.

      – Так ведь все течет, все изменяется… К тому же мы с тобою до вчерашнего дня сколько не виделись?

      – Дак, лет десять, наверное…

      – Вот, а за это время я из кандидата наук в дворника превратился, а ты из члена Союза художников в бомжа.

      – Ну, насчет бомжа, то и ты местом жительства не располагаешь…

      – Это верно, но тут не моя вина.

      – А чья?

      – Странная это история, Сережа, – вздохнул Витек, задумчиво глядя куда-то мимо Михалыча. – И чем дальше я ломаю над ней голову, тем больше запутываюсь.

      – Что за история? Не тяни душу, выкладывай.

      – Подожди, дай поесть! – Витек демонстративно откусил огромный кус колбасы. – Лучше ты про свои беды расскажи, как ты тут очутился, – жуя, добавил он.

      – Да со мной все просто… – Михалыч отставил стакан, глаза его помрачнели. – Лет этак шесть назад угораздило меня в политику влезть.