Не бойся темноты. Светлана Шульга

только они приезжают в свой огромный особняк, который и дачей-то назвать язык не поворачивается, жди увлекательного действа и готовь попкорн.

      Недолго мы наслаждались тишиной. Снова у нас появляется возможность сидеть на веранде и со страстью охотников до сцен и эмоций ловить каждый новый поворот в аудиосериале под названием «Кипучие страсти донны Матильды и дона Педро».

      Несколько дней назад, когда мы перебрались сюда, большинство дачных домов тоскливо смотрели на улицы с нечастыми прохожими. Они и сейчас провожают меня такими же печальными пустыми глазами-окнами, как и оставленные собаки и кошки.

      По дороге к рынку и магазину наблюдаю их.

      Забытые животные то там, то тут лежат, свернувшись калачиком, вдоль дороги, и вытягивают острые мордочки в мою сторону. Это уже ритуал: когда иду куда-то, всегда прихватываю с собой угощение.

      Размашисто шагаю по направлению к магазину через вымершие перекрёстки.

      Спешу и повторяю про себя, словно заговор: «Лампочки, свечи и соль для мяса. И яблоки. Лампочки, свечи и соль для мяса. И яблоки».

      В кармане, как пойманная живая рыба, трепещется телефон на виброзвонке. Кто там ещё?!

      – На-а-а-ди-и-ин, ты сегодня решила всё-таки меня достать, – смеюсь в ответ на: «Ми-и-и-иш, только не бросай опять трубку!» – Сори, я очень торопилась.

      – Мишь, не бросай трубку, и я тут стою и долблюсь как дятел. Открывай.

      – Никого нет дома.

      – Мишель, бросай свой ТЮЗ. Открывай, и ты помнишь про Ольгу Витальевну?

      – Как я могу забыть про Ольгу Витальевну, когда ты мне напоминаешь о ней с завидным постоянством.

      – Постоянство – основа добродетели.

      – Но не в этом мире.

      – Не заговаривай мне зубы. Ты помнишь про Ольгу Витальевну?

      – Да, да, да и ещё сто раз да.

      – Фуф! Отлегло. Мишь, и главное – ты можешь мне наконец-то открыть? Стою у твоих ворот. Прохладно.

      Нет, пожалуйста, не сегодня. И уже выдаю в трубку полуправду:

      – Отлично, предупреждать, значит, не надо было. Надин, прости, но тебе придётся поцеловать закрытые двери и комбек домой.

      – Ты серьёзно? А предупреждать?

      – Это она мне говорит! Это я хочу спросить – а предупреждать?

      – Ладно, прощу, если только ты уехала именно к Ольге Витальевне.

      – Не поверишь, но как раз сейчас я смотрю прямо на неё! Добрый день, Ольга Витальевна! Всё, прости, Надь. И не жди, буду поздно!

      Ошарашенная продавщица рыбного ряда расплывается в улыбке от уха до уха и с заговорщическим пониманием произносит, ткнув в огромный таз с живыми окунями:

      – Брать будете? Из «Ольги Витальевны» знатная наваристая уха получится.

      Настает моя очередь одаривать любезную продавщицу искренними извинениями:

      – Неловко, конечно, но назойливая сестра простит.

      Сестра простит.

      – Заберу «Ольгу Витальевну», только положите её в пакет с водой. Она нужна мне живая.

      Меняю деньги на крупного окуня в прозрачном плотном пакете, добираюсь