Призраки урочища страха. Любовь Федоровна Нохрина

запах цветущей тайги, парень не придумал ничего лучшего, как уйти из этого проклятого места и никому не рассказывать об увиденном. Нож он забрал с собой. Не поднялась рука выбросить такую красоту, да и денег ножичек, вероятно, стоил немалых.

      Он уходил, боясь оглянуться, и все ему мерещилось, что смотрит кто-то на него из глубины леса недобрыми глазами, и в мерном шуме тайги слышался ему тонкий, пронзительный то ли свист, то ли зов, то ли просто ветер шумел в камнях.

      К реке он вышел быстро, глядя на ее плавную струящуюся гладь, долго думал, как сплавиться ему вниз. Топора у него не было, а никакие силы не заставили бы его вернуться в логово колдуна. Вдруг сквозь шум струящейся воды он ясно услышал звук приближающейся моторки. Он закричал, забегал по берегу, размахивая руками. В маленькой лодке были двое рыбаков, возвращающихся домой. Заглушив мотор на середине реки, они долго разглядывали его, тихо переговариваясь между собой, и, судя по оживленной жестикуляции, отчаянно споря. Напрасно он звал их, чуть не плача. Мотор взревел, лодка скрылась за поворотом. Без сил геолог сел на поваленное, покрытое шапкой желтых опят дерево, устало глядя на темную струящуюся между кустов воду. Но рокот удаляющейся моторки вдруг стал громче, и она вновь показалась из-за поворота. Рыбаки подплыли к берегу. Высокий, плечистый немолодой рыбак, дергая подбородком, указал ему на пустое сиденье. В углу, опасливо поглядывая на него, съежился совсем еще зеленый парнишка.

      – Я уж думал, что вы бросите меня – радовался геолог – Ох, и места у вас тут, ужас, глушь!

      – Ты здесь видел кого? – с трудом скрывая напряжение, спросил старший, угрюмо глядя в сторону убегающего берега. Сам не зная почему, геолог соврал:

      – Да нет, я сразу к реке вышел, а что, потерялся кто?

      – Нет, – напряжение не проходило. Рыбаки упорно не хотели встречаться с ним глазами. Когда на повороте лодку занесло, и, покачнувшись, он схватился за руку сидящего парнишки, тот шарахнулся от него так, что чуть не перевернул утлую лодчонку. Ужас и отвращение в его глазах хлестнули словно бич.

      – Может мне кто объяснит, что происходит? – нервно спросил он, пытаясь закурить. Дрожащие пальцы с трудом держали сигарету.

      – Места здесь, сам говоришь, нехорошие, глухие. Мы к берегу не подходим.

      Очень хотелось спросить про старика, но какой-то внутренний голос говорил ему, что делать этого не следует. Отчуждение на лицах старого и молодого рыбаков граничило с враждебностью, а ему еще надо было, чтобы они довезли его до жилья и помогли добраться до экспедиции. Кроме того, он чувствовал, что они оба по непонятным причинам боятся его до смерти, но страх этот не помешал им вернуться и забрать его. Все это было таинственно, и порядком надоело. Наелся он этой таежной романтики досыта. Хотелось домой, в экспедицию, продымленные и прокопченные геологи казались родными и близкими. Они принадлежали к реальному, понятному и ясному, а потому такому удобному и уютному миру, который из этих мест казался добрым и спокойным. Добраться бы