Чайлдфри. Тала Тоцка

подняла удивленные глаза и уперлась в безупречный разворот плеч. Выше этого умопомрачительного разворота так же приветливо улыбался ее новый сотрудник.

      И все ничего, если бы в глубине черных глаз не горели опасные огоньки, которые портили все благостное впечатление от приторно-вежливого аверинского «Привет». Даже чашка кофе, поставленная перед ней с преувеличенным усердием, не обманула ее в отношении Клима.

      Он вел себя дружелюбно-благожелательно, при этом явно сторонился общения, и уже к обеду пересел на оборудованное специально для него рабочее место в противоположном углу от Катиной «стекляшки».

      Он обращался к ней лишь в случае крайней необходимости, на оперативках держался на расстоянии, а в обед вообще исчезал из офиса.

      Зато однажды она, заваленная работой, решила пообедать творожным десертом. Когда увлеченно облизывала ложку, прямо кожей почувствовала, как ее обожгло. Осторожно осмотрелась и натолкнулась на жгучий взгляд исподлобья из противоположного угла по диагонали. Спокойно доела десерт и поразвлекалась немного, демонстративно накрасив губы все той же алой помадой.

      И будто наяву услышала судорожный вздох, затем заскрежетали зубы. А может, ей все это показалось, уж больно мудрено работало сейчас ее подсознание. Воображение и вовсе следовало закоротить или даже отрубить.

      Ладно сны, она уже смирилась, что Аверин являлся к ней исключительно в обнаженном виде и, проснувшись, вспоминала самые горячие моменты, после которых единственным спасением был холодный душ. Но реалии становились еще более невыносимыми.

      Все чаще, наткнувшись на широкую спину в проходе или коридоре, она видела эту спину, только без одежды.

      Прочерченная выразительным рельефом мышц, вся в капельках пота, она вздымалась и опускалась в том самом ритме, который был нужен самой Кате. Ее руки обвивали эту спину, бороздили пальцами, царапали ногтями, и это отражалось в огромном зеркале, занимающем весь потолок в спальне Клима… Не Клима, а его приятеля. Впрочем, не важно.

      Однажды она даже подошла, как притянутая магнитом. Очнулась в самый последний момент, когда руки уже потянулись к обтягивающей спину ткани пиджака. Клим как раз беседовал с сослуживцем, обернулся, и они оба с удивлением уставились на Катю.

      – Ты вымазался, – пробормотала та, стряхивая невидимую грязь с гладкой и очень качественной ткани, а потом бежала со всех ног, пряча глаза.

      Клим догнал ее в конце коридора, схватил за локти и затолкал в подсобку, где техслужба хранила свой инвентарь.

      – Долго это будет продолжаться? – гневно выдохнул, заламывая ей руки за спину. – Ты надо мной долго еще издеваться собираешься?

      – Я? Ты сошел с ума, Клим, отпусти меня! – она судорожно пыталась высвободиться.

      – Смотришь на меня так, юбка у тебя узкая и помада эта твоя, – он очертил пальцем губы, не касаясь, а лишь прижимая уголки. – Ты специально это делаешь?

      – Какая тебе разница, какой цвет у подержанной машины? – Катя старалась, чтобы прозвучало