Горькая полынь моей памяти. Наталия Романова

на своих местах. Карима лежала на полу, на животе, уставившись на экран с открытым ртом, Равиль сидел на диване, внимательно следя за событиями, напрочь игнорируя ноги в шортах, впрочем, в последнее Дамир не верил. Несколько раз выходил отец, громко покашливая, потом мама выразительно гремела на кухне и даже эби назидательно несколько раз прошаркала вдоль коридора.

      Позже они с Равилем пропустили по банке пива, отойдя подальше вглубь внутреннего двора, прячась как школьники. В семье Файзулиных алкоголь не одобряли. Если отец промолчит, то эби точно оттаскает за уши, что одного, что другого, причитая на ходу: «Ах ты, собака немая! Удумал!»

      – Чего, фильм понравился? – смеясь, спросил Дамир.

      – Да так, – уклончиво ответил Равиль, а потом засмеялся, прикрывая глаза ладонью. – Редкая поебень.

      – А зачем смотришь?

      – А что, мне с твоей сестрой кинцо с Сашей Грей смотреть?

      – Эй!

      – Именно. А здесь всё чинно, пристойно.

      – Эля говорила, все девочки влюблены в того дрища, вампирчика.

      – Карима утверждает, что в волчонка.

      – Выпили пару глотков, а темы пошли… – снова заржал Дамир, с размаху падая на садовые качели. Двадцать шесть лет мужикам, сидят на заднем дворе, втихаря глотают слабый алкоголь и обсуждают, кто же круче, вампирёныш в муке или волчонок, пережравший стероидов.

      Позже разошлись по домам, как всегда без слов поняв друг друга. Равиль станет смотреть самые глупые фильмы с Каримой, согласится с любыми её доводами. Она будет взрослеть на его глазах, он узнает её пристрастия, привычки, даже самые глупые, нелепые, детские, а когда придёт время – сделает её своей, по закону, честно смотря людям в глаза.

      Карима Файзулина достойна только такого обращения. Каста женщин, особенных с рождения, по праву этого самого рождения. Назовите это шовинизмом или расизмом, Равиль не согласится. Девочку, которую берегут дома, в родной семье, к которой с трепетом относится отец и братья, будет оберегать и муж. Она попросту не потерпит неуважительного отношения к себе.

      – Привет, – неожиданно Натка свернула к автомобилю Дамира. Для того, чтобы заглянуть в окно внедорожника, ей пришлось встать на цыпочки. Он открыл дверь, приглашая, смотря в недоумении на любовницу друга.

      – Привет, – окинул он взглядом усевшуюся на сиденье женщину, на ходу одёргивающую клетчатую юбку.

      Откровенно говоря, Дамир никогда не понимал, что Равиль нашёл в Натке Иванушкиной. В лицее, куда по настоянию директора сельской школы перевели Натку после пятого класса, у неё было одно достоинство – хорошо училась. Её мать не платила ежегодную спонсорскую помощь именно по этой причине. Иванушкина вытягивала рейтинг лицея на небывалые высоты своими победами на всевозможных олимпиадах. Внешности же Натка была заурядной. Белобрысая, излишне худая, низкая. Ладненькая, пропорциональная, не костлявая, но в целом – не яркая, не сочная, глаз на ней не останавливался. Рядом же со жгучим Юнусовым и вовсе терялась.