Самый неподходящий мужчина. Джо Беверли

откинулась назад, сунув руки в муфту.

      – Говорите, что собирались сказать, мистер Фитцроджер, и уходите.

      Он высунулся из окна:

      – Можешь разворачивать лошадей, кучер.

      Обратно к дому. Она не может вернуться, но не знает, как предотвратить это. Слезы душили ее, но она проглотила их.

      Он поднял стекло, преграждая путь ледяному зимнему воздуху, но запирая ее в этом замкнутом пространстве с ним. Их ноги едва ли могли избежать соприкосновения, и она почти ощущала исходящее от него тепло.

      – Вы ведь не хотели на самом деле убежать?

      Она ответила на это молчанием.

      – Как вы убедили слуг лорда Генри везти вас?

      – Гинеи, – монотонно ответила она, – которых у меня в изобилии, а вам определенно недостает.

      – Зато у меня знание жизни, которого вам явно не хватает.

      Она стрельнула в него взглядом:

      – Тогда вы понимаете, что моя репутация погублена.

      – Нет, но этот безумный побег может ее окончательно испортить.

      Она снова отвела глаза и посмотрела в окно на унылый пейзаж.

      – Я не узнаю об этом, меня уже здесь не будет.

      Но как она убежит? Никакие доводы или слезы на Фитцроджера, похоже, не подействуют. И едва ли его можно подкупить.

      – Побег не поможет, потому что рано или поздно вам снова придется встретиться со всеми этими людьми. Если только вы не намерены жить как отшельница.

      – Это Эшарту должно быть стыдно. Он собирался жениться на мне.

      – Точнее, на ваших деньгах.

      Было неприятно услышать правду, высказанную без обиняков, но Дамарис посмотрела ему прямо в глаза:

      – Справедливая сделка. Мое богатство за его титул. Ему без него не выжить.

      – Не истратил – все равно что заработал.

      Дамарис горько усмехнулась:

      – Планирует экономить? Эшарт? Это с его-то бриллиантовыми пуговицами и великолепными лошадьми?

      – Очко в вашу пользу. Но сейчас надо думать о вашем будущем.

      Ей стало интересно, правильно ли она понимает причину этого вмешательства. Фитцроджер был для нее загадкой. Он, несомненно, беден и прозябает в качестве бесплатного компаньона Эшарта.

      – Я не обменяю свое состояние за меньшее, сэр, если в этом ваш план.

      Может, правда и обидела его, но он не подал виду.

      – Я и не мечтаю взлететь так высоко. Думайте обо мне как о сэре Галааде, спасающем даму из благородных побуждений.

      – Меня не нужно спасать. Я хочу, чтобы мне позволили продолжить путь.

      У него был такой вид, словно ему хотелось встряхнуть ее, но потом он расслабился, вытянув длинные ноги. Они коснулись ее широких юбок. Она хотела было отодвинуться, но вовремя остановила себя.

      – Однажды я попал в дурацкое положение, – сказал он. – Мне было пятнадцать, я был новоиспеченный знаменосец, гордящийся своей формой, но понимающий, что всем известно: я всего-навсего юнец, строящий из себя солдата. Как-то раз я спешил через оживленную казарменную площадь и посторонился, чтобы дать дорогу одной