По велению рока. Сборник рассказов. Павел Криков

молотом, я поглядывал на сына и в какой-то момент вспомнил, как сам, будучи вот точно таким же карапузом, наблюдал за отцом, о том, как восхищался его умением и силой. Для меня он был Гефестом, кующим молнии самому Зевсу…

      – Шао, ас эс ди Дунау! Гурген, ты когда-нибудь бывал тут?

      Меня разбудил знакомый, жизнерадостный голос норда. Я глянул за борт и невольно улыбнулся. Корабль сопровождала стайка дельфинов, порой они полностью выскакивали из воды, переворачивались белыми животами к солнцу и падали обратно в пучину. В их движениях была какая-то неуловимая грация, от сереньких плавников, режущих морскую волну, веяло спокойствием и безмятежностью, чем-то вечным, незыблемым.

      Драккар или «Морской дракон» – так звался корабль нордов, не спеша, шел к берегу.

      Сочная растительность покрывала землю, куда только мог достать взгляд, лишь жёлтая, бесконечно длинная, посечённая голубыми венами рек, полоса отделяла два моря Чёрное и Зелёное.

      Спустя час, мы вошли в воды Дуная. По словам Ярена, через десять дней мы уже будем в Хигэне на его родине.

      – В кого верит твой народ, Ярен?

      Зажав руль подмышкой, длинноволосый воин завязал две пряди волос на затылке, собрав в хвост шевелюру, и начал сказ, зайдя издалека, с того, как зародились земля и небо.

      – Гинунгагап – пустота была всегда. На её окраине возник Нифльхейм – мир льда и холода, а на другом конце чёрной бесконечности появился Муспелльсхейм – пылающий, огненный мир…

      Часть III

      Как и говорил северянин, ровно на десятый день тихого и спокойного путешествия по водам Дуная мы вышли к каменистому побережью. Над водной гладью стелился туман, а у берега нас поджидали жители Хигэне.

      Перекинув канаты, корабль подтягивали к деревянному пирсу. Команда спешила сойти на сушу, где их радостно встречали родные и близкие. Глубоко в душе я надеялся, что меня забудут. Хоть это и было глупо прятаться за бочками, но я на всякий случай опустил голову ниже борта. Люди постепенно покидали корабль, и я почти поверил в чудо, затаившись в своём убежище, и даже не дышал. Через несколько минут на судне наступила полная тишина, я выдохнул и попытался прыгнуть за борт, но, не успев подняться, услышал смех, нет, скорее, гогот толпы нордов, поджидавших пока я вылезу из укрытия.

      Утирая слезы, Ярен подошел и хлопнул меня по плечу:

      – Пойдем! Бородатый лис.

      Проходя по каменистому берегу, поросшему мхом, я понимал отчего северяне носят штаны и сапоги. Здесь было сыро и промозгло, хотя лето только подошло к концу.

      – Скоро согреешься, сейчас будем пировать! – будто услышав мои мысли, всё так же радушно заявил Ярен. Остановившись, он взглянул мне в глаза и добавил, – Тебя будут спрашивать – отвечай честно.

      Я коротко кивнул, хотя ещё не очень понимал, о чём он говорил.

      На вершине холма, обнесенный хлипким, деревянным частоколом стоял Хигэне. Полсотни жилых домов с низкими стенами и высоченными соломенными крышами, три больших амбара, а в самом центре селения красовался дом конунга Энхеля. Там и должны быть