Последние дни Пангеи. Первое чувство. OGO

когтями и сильные, как у предков их – Разавров. Передние конечности – руки, только вместо пяти пальцев торчало три!

      Внезапно Рошан взмахнул руками и выставил ладони вперёд. Юрким движением он развёл пальцы, да так, что безымянные прижались к мизинцам, а средние – к указательным. В полумраке подросткам почудилось, что у вождя действительно три пальца, и они заохали от нежданного показа.

      – Лазать по деревьям, как мы – ловко, они не умели, но бегали быстрее любого плотоядного. Даже Стервятники не смогли бы их догнать! – воскликнул Рошан. – Другие ящеры в стае не признали потомство и попытались съесть уродливых детёнышей, но самка вступилась за своих чад. Долго сопротивляться она не смогла, и глупые Разавры разорвали её на части!

      Вождь снова взметнул руками, словно порвал надвое кожаный лоскут. Повествование его было настолько захватывающим, что будущие охотники прониклись не на шутку. А дочь вожака и вовсе испугалась. Прикрыв лицо руками, она прижалась к матери. Раздался всхлип.

      – Оми, Оми… – Ана попыталась успокоить дитя.

      Рошан махнул светловласой охотнице рукой, и она, укутав ребёнка в кожаное покрывало, направилась к араукариям.

      – Поведай им, Хорд, – попросил вожак старика. – Я сейчас вернусь.

      Вождь последовал за Аной, а сидящие у костра подростки мгновенно уставились на старца. Хорд почесал бороду костяной расчёской и подхватил рассказ:

      – Шкура Заврини не вся была покрыта чешуёй. Однажды на Большой Охоте у известковых болот я нашёл их окаменевший след. Сколько лун ему? Мне неизвестно. Но след крупней людского. И стало ясно по нему, что кожа Заврини на ступнях гладкая была, как у меня.

      Хорд ловко скинул сандалет и выставил перед сидящими свою ногу. Босая пятка старика заблестела от свечения костра. Соплеменники дружно рассмеялись.

      – Так вот, – продолжил Хорд, – Разавры попытались съесть маленьких Заврини, но те, испугавшись, бросились наутёк. Им удалось скрыться среди корней и зарослей лианового леса. Что случилось дальше – нам неведомо, но мы точно знаем, что выжили два светлокожих детёныша.

      – Хорд, а откуда ты знаешь про светлокожих детёнышей? – спросила черновласая девочка.

      – Предок мой, Ала́к, поведал мне, как и поведал ему его пращур, а пращуру прапращур, что стояло наше племя однажды у берегов бушующих вод во времена, когда жив был последний белокожий Заврини, – ответил старец. – И что первые люди появились в обители Пангеи от первого чувства Заврини – не из яйца, как ящерицы, а из лона, как ты, Э́льна! – добавил Хорд.

      Среди юных слушателей снова послышались вздохи и ахи удивления.

      – И что это за чувство? – робко поинтересовалась Эльна.

      – Любовь, дитя моё!

      Подростки тихонечко захихикали.

      – Значит, есть ещё и другие племена, верно? – спросил Ронин. – Ведь Заврини было восемь!

      – Этого мы не знаем, юноша. Мы можем лишь предположить…

      – А нельзя спросить у Пангеи? – Ронин развёл руками.

      – К