Последние дни Пангеи. Первое чувство. OGO

своим отпрыскам замечания о дурном поведении и тут же переключались обратно на взрослые беседы.

      Варн заметил только что прибывшего вождя. Невысокий худощавый ремесленник – отпрыск бывалого ловчего Хорда – впопыхах собрал свои короткие тёмные волосы, закрепил их костяной заколкой и направился к Рошану. На правом глазу ремесленник носил повязку – поговаривали, что Варн, когда совсем юн был (восьмой десяток лун от роду) с араукарии плюхнулся случайно, да так, что глазом на сук напоролся!

      – А, Варн! Ничуть не сомневаюсь в твоём творении! – воскликнул вождь и, подняв руки, указал на просторы шатра.

      – Приветствую, Рошан! Сегодня наши отряды узрят свет Кострища, и ни один охотник больше не потеряется в землях Пангеи!

      Единственный карий глаз находчивого Варна блестел от предвкушения. Варн не сомневался, что Тотем Пламени сработает.

      – Конечно узрят! Благодаря тебе мы построили этот шатёр, – придавая ещё больше уверенности соплеменнику, провозгласил шаман. – Ну что же. Посмотрим, как работает твоё Кострище?

      Одноглазый одобрительно кивнул и направился к своему очагу за факелом, а вождь бегло осмотрел сидящих в шатре и сразу подметил Ану. Она расположилась у костра с женщинами в другом конце постройки и тискала голубоглазое чадо. Дитя случайно уловило взор своего покровителя и, вырвавшись из материнских рук, побежало навстречу.

      – Па, Па!

      Рошан улыбнулся. Суета в шатре на миг приутихла. Сородичи обратили внимание на ребёнка, а затем и на вожака.

      – Вождь пришёл! – прокричал кто-то. – Поджигай тотем!

      Первые люди приветствовали Рошана, посвистывая и тарабаня ногами и дубинами по земле. Заиграли бонго и конго. Поднялся радостный шум-гам!

      Светловласая девочка добежала до отца, и он подхватил её на руки.

      – Па, а где ты был? Мы уже хотим Кострище! – звонко затараторила она. – Давай, поджигай!

      Вьющиеся волосы О́ми были заплетены во множество косичек, а чертами лица она походила на Ану. И лишь большущие голубые глаза да чешуйки на скулах указывали на сходство с главой рода. В правом ушке ребёнка торчала серьга из коготка Лазуна, на кость которой с помощью смолы хвойных деревьев была приклеена пропитанная той же смолой красная полевая бабочка. Набедренную повязку малышки, как и многие девичьи одеяния, украшали зелёные крылья стрекоз. Больше семидесяти лун от рождения, дочь вождя уже выглядела как юная дева и ростом была чуть выше колен родителя, но её детский говор и поведение всё ещё выдавали столь младой возраст.

      – А ты чего ещё не в шалаше?! – игриво спросил Рошан. – Ты должна уже видеть сны!

      – Не хочу сны! Мне Ма разрешила. Разрешила сжечь Кострище! – смеясь, ответила она и маленькими ручонками вцепилась в косу, торчащую из подбородка вождя.

      Рошан расхохотался. Внезапно его окружили дети:

      – Рошан, а расскажи нам о духах!

      – Вождь, а когда нам явятся глаза Заврини?!

      – А почему мы?..

      Множество вопросов посыпалось со всех сторон.

      – Не