Августа. Петр Иванович Попов-Серебряков

возмущения у публики, но никто не посмел остановить его – все только ругались вслед нахалу, но сделать что-либо боялись. Все, но только не Августа.

      – Вперёд за этим толстым грубияном, – скомандовала Августа и, схватив Иру за руку, потащила ее вперед по противоположной стороне улицы, стараясь оставаться незамеченной за припаркованными машинами и недавно высаженными деревьями. Впрочем, мерзкий тип и не озирался по сторонам – он явно тратил все свои силы на то, чтобы максимально быстро продвигаться вперёд. А это, учитывая его на редкость внушительные габариты, и так давалось ему нелегко. Мужчина шел вниз по улице от метро, так что в голове у Августы опять промелькнула мысль, что она опоздает и в очередной раз получит дома по полной. Но лишь на мгновение. Потому что отказаться от слежки за таким интересным субъектом не могло быть и речи.

      – ВыстолМлыс42, – успела пропыхтеть Ира, прячась вместе с Августой за углом старого дома уже на другой стороне улицы.

      – Мега толстый и мега наглый – вот что мы пока с уверенностью можем сказать про него. Давненько я такого отвратительного типа не встречала, – с презрением фыркнула Августа и стремительно бросилась к небольшому грузовичку, вдоль которого сейчас и шёл, отдуваясь и отплёвываясь, толстяк с цветами. Он завернул за угол следующего дома и направился прямиком к воротам Детского Садика, который граничил с их школой.

      Августа с Ирой удивлённо переглянулись и побежали за ним. Перед калиткой толстяк как-то неожиданно весь сник и как будто сдулся. Он, наверное, с целую минуту мялся и собирался с силами, прежде чем в итоге все же нажал на кнопку звонка. Вся его хамоватая спесь спала, и вид у него был, будто у провинившегося школьника. Потом мужчина долго извиняющимся тоном говорил что-то в домофон. Голос у него оказался тихим и очень напуганным, совершенно не сочетающимся с его такой свирепой ещё недавно внешностью. Наконец, ему открыли, и он вошёл, весь ссутулившись, и мелкими шажками побрел в садик, который находился за зданием. Августа быстро смекнула, что им-то просто так не откроют, так что она тенью проскользнула к забору садика, что граничил с территорией их школы, и одним махом перемахнула сначала один, а потом и второй заборы. Через пол минуты она уже была на детской площадке, откуда сразу услышала шум переполоха с другой стороны здания. Августа оглянулась на Иру, но та лишь развела руками – лезть в своём нарядном платье через заборы в ее планы явно не входило. Тогда Августа достала телефон, знаком показала, что они будут на связи, и сразу же побежала на шум.

      Во дворике по кругу стояло несколько скамеек, и на центральной сидел большой и очень толстый мальчик лет шести. Августа сразу узнала в нем отпрыска его наглого папаши, который, впрочем, сейчас наглым отнюдь не выглядел – он стоял рядом со своим сыном (удивительно было, как они похожи друг на друга, только один был взрослый и лысый, а второй маленький и рыжий), понуро опустив голову и все пытаясь всучить свой букет старшей воспитательнице. Но сия дама непонятного возраста, зато с прямо-таки