Августа. Петр Иванович Попов-Серебряков

в себя. Августа терпеливо ждала – уж больно она не хотела опять задавать глупые вопросы, поэтому решила тоже пока подумать про себя. Однако строить догадки стоя было уже совсем невозможно, так что Августа села на шпагат. «Вот Варя умеет накалить напряжение! Уже десять минут рассказывает, а пока все равно ничего не понятно! Я бы в первую минуту все выложила, но так, конечно, было бы куда менее интересно, чего уж там… За кем же нужно следить? Может, за старшеклассниками? Или, может, за охранником – вдруг он тоже шпион?»

      – Густа, ты вообще в состоянии ещё слушать? Я вот смотрю на тебя и думаю, что все таки наша затея слишком рискованная. Если ты будешь следить за объектом, но при этом ходить колесом или делать своё любимое сальто, то тебя точно заметят, и весь план провалится!

      – Когда я слежу, то никогда не проделываю свои фокусы. Я надеваю капюшон и превращаюсь в самую невидимую девочку на свете! Потому что следить итак всегда интересно – ведь нужно постоянно то отставать, то нагонять, чтобы тебя не заметили. Да ещё и прятаться тоже, конечно. Так что ты можешь не волноваться, Варя – я тебя точно не подведу!

      – Ладно, ладно, Густа. Просто сядь хоть на минуту спокойно, а то ты меня нервируешь! Короче – к делу теперь. Знаешь нашего нового учителя по химии?

      – Не-а, у меня же нет пока химии, Слава Богу. А что с ним не так?

      – Да вот ты угадала, Густа. Что-то с ним действительно не так…И, чем дальше, тем больше, нам кажется, что вовсе он никакой не учитель на самом деле.

      – А кто?? Типа разбойник что ли? – Августа аж подпрыгнула на месте.

      – Ну, разбойник – это немного устаревшее уже слово, Густа. Но, может, что-то и вроде того, если не хуже даже…

      – А кто может быть хуже разбойников то??!– теперь Августа уже никак не пыталась скрыть своего интереса и вытаращенными глазами смотрела на сестру.

      – Хуже могут быть только террористы, Густа, – Варя вдруг перешла на шёпот, – но мы пока, конечно, ни в чем не уверены, поэтому и нужна слежка. Конечно, следить мог бы и кто-нибудь из нашего класса, но Хесам наверняка уже запомнил наши лица, а вот тебя он точно не знает, так что если даже и заметит, то все равно ничего не заподозрит.

      – Меня никто не заметит! Даже твой… Как ты его назвала?

      – Его зовут Хесам. С арабского переводится как «Острый меч» – я уже узнавала. Он иранец по происхождению, но по-русски говорит почти без акцента. А у иранцев не положено называться по имени и отчеству, так что он сразу и сказал нам, чтобы мы звали его просто Хесам.

      –Хесам – запомнила. Острый меч это мега круто! Я уже очень хочу последить за ним!

      – Ох не знаю, Густа… Конечно, это все захватывает, но если хорошенько вдуматься, то я бы лично предпочла, чтобы оставался наш старый добрый зануда Леонид Игоревич. Тот хоть и стращал нас, и ставил двойки, зато точно был настоящим учителем, – Варя начала нервно причесывать свои роскошные волосы – у неё были свои методы успокоиться.

      – Варь, а как ты и твои одноклассники поняли, что этот Хесам никакой не учитель