Я всегда остаюсь собой. Йоав Блум

и, не дождавшись от меня ответа, начал вращать правую кнопку – набирать номер. Через минуту протянул мне браслет.

      – Надень его и нажми на кнопку, как раньше.

      Я застегнул браслет на запястье. По экрану уже бежала строка: haimistheking2. Я нажал на кнопку – и браслет мужика, который сидел в углу, стал издавать какие-то звуки. Когда вырасту, я узнаю, что это упрощенная версия припева к одной из песен Синатры.

      Хаим посмотрел на меня, вытянул руку и нажал копку на своем браслете.

      Синатра замолчал.

      Мне стало жечь руку.

      Ядовитое шипение.

      Пламя.

      Я стряхнул браслет.

      Кучка пепла.

      Рыжий отчаянно вздохнул.

      – Подожди-ка, – сказал он, обошел свой стол и вышел из комнаты.

      Дверь за ним захлопнулась, и комната погрузилась во мрак. Хаим-из-зе-кинг-2 медленно встал с места и нагнулся над кучками пепла. Протянул руку и попробовал пепел на ощупь. Потом, к моему удивлению, вытянул язык и лизнул кончик пальца.

      – Такое дело, огромный гешефт, а в конце выясняется, что с тобой это не работает, во дела! – сказал он и вернулся на свое место.

      Я закусил губу.

      – Такого я никогда не видел, – продолжил он. – Здесь я работаю уже пять лет и не видел еще ни одного человека, который не может обмениваться. Иногда я сижу там, за столом. Но лучше тут, лучше быть тем, с кем люди тренируются обмениваться. Я хочу поставить в обменах рекорд: все-таки уже пять лет. Знаешь, с каким количеством людей я обменялся за это время?

      Он посмотрел на меня, и я понял, что моя роль в этом диалоге – второстепенная.

      – С каким?

      – Пятьдесят тысяч четыреста восемьдесят два, – ответил он с гордостью. – Но тебя, естественно, я не считаю. Мы пытались так и эдак – но выяснилось, что на тебя это не действует. Не страшно. До сих пор люди прекрасно всю жизнь обходились одним-единственным телом. И ты сможешь. Просто береги свое тело и попытайся достичь в нем как можно большего. И купи велосипед, чтобы можно было быстрее добираться из одного места в другое. Да, это не страшно, не волнуйся. А что касается меня, – наверное, я побью рекорд. Говорят, в иерусалимском офисе есть один, который точно так же проверял браслеты и уже обменялся со ста пятьюдесятью тысячами людей! Пусть мне его покажут, пусть покажут, как его зовут, – и тогда поговорим. Но даже если он существует, я еще обгоню его. За всю жизнь у меня будет больше всех обменов.

      Он втянул слюну между зубов, уставившись куда-то в угол комнаты напротив. Через несколько секунд он снова посмотрел на меня и сказал:

      – Мне кажется, твое дело далеко не так плохо, парень. Может, ты еще спасибо скажешь. Иногда я пытаюсь понять, как на меня подействуют все эти обмены. С самочувствием нет проблем, все как раньше, не подумай, но кто знает, какой будет эффект от этого изобретения. Иногда мне кажется, что частички моей души остаются внутри тел – ну, может, не всех, – в которых я побывал. Такие крошки, которые прилипают. Например, иногда я чувствую, что другое тело изнутри шероховатое, а иногда – что оно холоднее или теплее. От каждого тела – свое ощущение. Иногда кажется, что оно велико тебе на несколько