Дочери войны. Дайна Джеффрис

послышались шаги. Обернувшись, Элен увидела поднимавшуюся Элизу. Утром Элиза заплела свои густые каштановые волосы в косу, которую уложила на затылке, но сейчас вокруг лица торчали выбившиеся пряди. При виде незнакомца ее глаза округлились.

      – Какого черта немецкий солдат ошивается в нашем доме?! – зашипела Элиза.

      Дрожащий парень мгновенно поднял руки, показывая, что сдается. Элен увидела, как у него между ног расплывается мокрое пятно.

      «Ну и ну», – подумала она.

      – Он сбежал, – пробормотала Флоранс, загораживая парня собой.

      – Ты хочешь сказать, он дезертир.

      Элиза оттолкнула сестру, чтобы получше рассмотреть незваного гостя.

      – Я не хотела называть его этим словом, – выпятила нижнюю губу Флоранс. – Оно плохо звучит.

      – Плохо звучит. Дело не только в звучании. Это плохо со всех сторон. И для него, и для нас, – ответила Элиза. – Самое время отдать его маки.

      – Нет, – вмешалась Элен, пытаясь говорить со спокойной уверенностью, хотя ее ощущения были далеки от этого. – Мы просто должны сообщить властям.

      – Нет! – повернувшись к ней, заявили сестры. – Только через мой труп!

      – Только не военной полиции, – мотая головой, добавила Флоранс.

      Элен раздраженно вздохнула. Неужели у них всегда так будет? Когда мать впервые предложила дочерям пожить самостоятельно, Элен была в восторге. Это же так здорово! Можно делать все, что пожелаешь, в любое время заниматься живописью и есть, когда тебе хочется. Но очень скоро беззаботная жизнь закончилась: ей пришлось поступить медсестрой к деревенскому врачу Уго и одновременно обуздывать сестер. И конечно же, тогда никто не верил, что так скоро начнется новая война.

      – Надо передать его партизанам, – гнула свое Элиза.

      Флоранс вновь стала дергать заклинившую чердачную лестницу. У нее раскраснелись щеки.

      – Они его убьют, – сказала она, поворачиваясь к сестре.

      В ее глазах появились слезы.

      Воцарилась напряженная тишина.

      – Вот что, – наконец приняв решение, объявила Элен. – Мы разместим его на чердаке. Это единственный гуманный шаг, на какой мы способны.

      – Спасибо! – обрадовалась Флоранс и бросилась обнимать Элен.

      Элиза возмущенно вскинула руки:

      – Ну почему она всегда за нас решает?

      – Помолчи, Элиза. Она решает, потому что…

      – Только на одну ночь, – вмешалась Элен. – А мы тем временем сообразим, как быть дальше. Флоранс, принеси ему поесть. Мы можем поделиться с ним чечевичным супом? Вид у него совсем оголодавший.

      – Значит, теперь мы добровольно кормим проклятых немцев, – пробормотала Элиза. – А откуда мы знаем, что у него нет оружия? Вдруг он шпион?

      – Посмотри на него. Он еще совсем подросток. Флоранс проверяла. При нем нет оружия.

      – Воняет от него будь здоров.

      – Мы же не знаем, сколько дней он сюда добирался и где спал.

      – Он действительно оголодал, – добавила Флоранс. – Посмотрите, какие мешки у него под глазами.

      Парень