Зазеркалье. Владислав Дмитриевич Осипов

другом, и через некоторое время у нее появился ухажер. Я его быстро убрал с пути, взял яйца в кулак и признался Кире в любви. Так у нас закрутился роман, потом война. Мы не успели пожениться, а потом… За одну затяжку Ллойд выкурил почти всю сигарету, очнулся в госпитале, хотя не должен был.

      – Что ты имеешь ввиду? – спросил Херст.

      – Видишь, ты ничего не понял. Поэтому прошу нормально послушать меня, чтобы я мог разложить тебе все по полочкам и объяснить всю цель своего появления в твоей жизни. Так что, продолжать? Или как? А может, я нажму на кнопку и по домам?

      – Ладно, хрен с тобой, заинтриговал, опускай пушку. Мне становится даже интересно, но я все равно считаю тебя больным психопатом.

      Глава 3

      Херст принес еще кофе, прошло уже около часа, как они вдвоем сидели в кабинете, и Ллойд рассказывал своему новому знакомому невероятную историю, а офицер терзался с двух сторон, верить или нет этому странному незнакомцу. Я так понимаю, что ты многого не понял, и мне придется вернуться все-таки немного назад? – спросил Ллойд.

      – Да, давай немного откатимся, а то я не могу сложить пазл, – ответил Херст.

      – Окей, молодчина. Так вот, я стал жить с Кирой, Карл от меня давно уже съехал, нашел работу, но снова и снова он злоупотреблял спиртным и постоянно шлялся с всякими проститутками. После расставания с Жанне для него все девушки стали не больше, чем кусок мяса. Он убивал себя думками, что не все девушки такие, как он себе придумал. Эта рана оставалась с ним всегда, и он ни под каким предлогом не хотел с ней расставаться. Тем самым, он портил мне нервы, я устал за ним бегать, как за собственным ребенком. В какой-то момент мне надоело выручать его из передряг, поддерживать и везде находить его пьяную тушку. Помню, словно это было вчера: вечером 14 апреля 1910 года я пришел домой к Карлу. В комнате, которую он снимал, стоял запах перегара настолько ядреный, что мне казалось, будто у него пили все драконы, а вместе с ними все Королевство Франции, а посреди праздника на полу лежала голая принцесса. В общем, та еще мерзость. Карл лежал на столе, по которому бегали крысы и ждали, когда он умрет, чтобы им поживиться. Правда, они не знали, что если откусить от него кусочек, то можно опьянеть, словно попил из винной бочки. Я толкнул неподвижное тело, но оно не подавало признаков жизни, лишь издавало невнятное бормотание. Карл бранил меня, половины слов я не понимал. Конечно, сейчас такое вспоминать очень смешно, но тогда все было наоборот. Я несколько раз попытался его поднять, но безуспешно, тогда я взял кувшин воды и вылил ему на голову. Карл стал кричать, как поросенок перед убоем. Гнев окутал мой разум. Чтобы не натворить глупостей, я просто кинул кувшин и ушел. Это был не мой друг Карл, с которым мы катались на качелях, рассуждали о космосе и звездах. Тот человек даже на человека не был похож, мне было больно и мерзко осознавать, что после стольких лет, проведенных вместе, я теряю единственного друга. Иногда, ночью, когда

      Кира спала, я выходил на улицу покурить