Месть Империи 2. Боги Севера. Дмитрий Анатольевич Емельянов

а достаются тому, кто убил их бывшего владельца. Неожиданно шеренга вендов всколыхнулась, и в середину строя, растолкав ближайших, влезли сам Парастидис и его секретарь.

      Поправив шлем, Дагон безнадежно вздохнул:

      – Идея дурацкая!

      – Я тебя не звал, а мне все равно не жить, если корабль отсюда не выйдет. – Нуклеос вытащил длинный сверкающий клинок халидадской стали, и кое-кто из бойцов Дури, злобно выругавшись, перешел в центр.

      За перипетиями разворачивающегося спектакля следили тысячи горожан. Все стены были усеяны любопытными головами, и лучшие места занимались еще с ночи. К тому моменту, как открылись ворота, весь город был уже на южной стене, а в трактире на площади принимались ставки. За вендов, несмотря на симпатии, давали один к десяти. Торговая братия смотрела на мир реалистично и не верила в чудеса – уж слишком велико было численное преимущество руголандцев.

      На восточной воротной башне собралась вся городская знать. Разряженные дамы сверкали крупными бриллиантами, а их кавалеры красовались бархатом и перьями плюмажа. Прибывший позже всех Ганьери прошел к своему месту, на ходу раскланиваясь с почтенной публикой. Едва взглянув на арену будущего сражения, он тут же бросил злой взгляд на своего мажордома Паломо.

      – Стефано, объясни мне вот это! – Указательный палец Филиппо ткнул в стоящего перед строем Дури.

      Пожилой седовласый мужчина испугано глянул на своего хозяина.

      – Не понимаю. Это безупречное средство никогда не подводило. Задержка максимум двенадцать часов.

      Заерзав в кресле, Ганьери прошипел прямо в подставленное ухо своего тайного порученца.

      – Не могу убить тебя прямо сейчас, но обещаю…

      Закончить ему не позволил грохот железа и жуткий волчий вой.

      – У-у-у! – Издав боевой клич шеренга вендов сомкнулась и, прогремев кулаками по щитам, замерла в ожидании команды к атаке. Ганьери закусил губу: все рушилось из-за этого придурка Паломо – неужели он перепутал пропорции?! Перед его глазами две железные шеренги уже сделали первый шаг, но вдруг вперед выскочил юноша и зычным криком заставил всех остановиться:

      – Ларсены! Я Ольгерд, сын Яра Седого, хочу поединка с тем, кто убил мою мать!

      Дури поднял руку, останавливая готовую ринуться в бой дружину, и повернулся к своим воинам:

      – Щенок хочет сдохнуть, так же, как и его мамаша. Дадим ему такую возможность?

      Вместо ответа вперед выступил громила с секирой:

      – Дури, позволь мне приголубить мальца!

      Крутанув меч левой рукой, Дури злобно оскалился:

      – Не торопись, Бешеный, я сам! – Однорукий сделал несколько шагов навстречу парню. – Что, Ольгерд, хочешь отомстить за свою мать? – Его губы искривилось в хищной улыбке: – Так подходи, это я ее убил! Проткнул ее поганое брюхо, выносившее таких, ублюдков, как ты!

      – У-у-у! —диким зверем завыл в ответ Ольгерд, и его лицо перекосилось от крика