Опекун для высшей расы. Ирина Смирнова

живота все ныло, а еще такой дурой себя чувствовала, прям хоть волком вой!..

      ***

      Долго слезы лить Акита не стала, обругала себя нюней, вернулась в сарай, и пусть злость так и рвалась наружу, ну хоть ковшиком гаду по голове стукнуть – не позволила. Она – дура, эльф – дурной, оба хороши…

      Эльф, кстати, смотрел на девушку с большим подозрением, вроде и с опаской, только какой-то усталой, что ли… Хорошего ничего не ждал, просто пытался понять, насколько больших размеров будет плохое, вот и все.

      Акита подняла с пола ковшик, снова дошла до колодца, заодно лицо ополоснула зареванное. Глаза заплыли, нос подпух, щеки красными пятнами покрылись, но если не приглядываться сильно, то и не заметно. Не хватало еще, чтобы всякие остроухие ее слезам радовались!..

      Увидев, что девушка снова вернулась, расслабившийся было эльф опять насторожился, и уши у него будто вытянулись.

      Когда же она протянула ему ковш с водой на вытянутой вперед руке, как дядя Гош учил, а не как тупая деревенская девчонка какая-нибудь, которой можно этим ковшом по лицу съездить, эльф даже соизволил поинтересоваться:

      – Отравила, что ли? Так нас людская отрава не берет, не старайся!

      Акита промолчала, хотя ей было что ответить, много чего было. Слова просто рвались изнутри, но девушка поджала губы и молча посмотрела остроухому гаду прямо в глаза. Красивые, словно вытянутые к вискам, как у всех эльфов… От злости они еще чернее становились, а от удивления будто бы распахнулись, став еще больше.

      И он не выдержал, потянулся к ковшу, весь напряженный, ожидающий подвоха, которого не последовало. Пил эльф быстро, большими глотками, и при этом взглядом постоянно буравил Акиту, отслеживал малейшее движение. Замирал, готовый вмиг отстраниться, если у девушки подергивалась затекшая рука…

      Когда вода закончилась, глубоко вдохнул и устало откинулся назад, прижимаясь затылком к столбу. Прикрыв глаза, вроде бы расслабился, только по шее было заметно, как сглатывает часто-часто, словно все еще пьет…

      Спустя пару минут молчания, пока оба расслаблялись, выдыхая напряжение, сгущающееся туманом над их головами, эльф взмахнул длинными ресницами и поинтересовался:

      – «Спасибо», что ли, ждешь? Или еще как за воду отблагодарить надо?

      Акита опять промолчала, считая про себя кроликов, маленьких пушистых кроликов, которые от страха могут задними лапами разорвать кожу на животе…

      – Извиняться не буду, – с упрямым вызовом в голосе заявил в это время парень. – Не дождешься! Сама…

      Девушка не выдержала, выбежала прочь, до дровницы, где кроме топора еще и большой нож прятался, схватила, влетела обратно в сарай… Широко распахнувшиеся глаза эльфа постаралась не заметить, хотя злорадство в душе мурлыкнуло сытой кошкой: «Боишься, гад остроухий?! Подыхать не хочешь?!». И рассекла ножом веревки, удерживающие парня у столба, а потом, пнув его коленом в спину… не удержалась… но стыдно не было… резанула со злостью, освобождая страшно затекшие руки. А потом обошла, встала напротив, усмехнулась отчаянно