Я буду рисовать только тебя. Агата Санлайт

сказал!

      – Да! Пару слов! Обещал подумать… И так не сумел сказать мне ничего хорошего. Кроме того, что я неряха и сама не готовила?

      – Ну не нашел! И что?

      – Что ж! Женщина всегда стремится быть такой, какой ее хотят видеть!

      Я схватила подаренную мужем на День Рождения чашку и с размаху грохнула ее об пол.

      И тут Алекс подскочил, как полоумный. Глаза бешеные, совершенно невменяемые, скулы острые, хоть хлеб нарезай.

      У меня сердце ушло в пятки, стоило лишь взглянуть на мужа. Он словно кидался в драку. Собирался кого-то избить.

      А муж схватил меня и принялся трясти, как тряпичную куклу. Было больно, страшно и очень обидно! Из горла вырвался надсадный крик. Муж потащил меня в ванную и швырнул коленями об кафель.

      Я едва успела сгруппироваться – помогли йога и адреналин, который вдруг так ошпарил, что вся кожа загорелась.

      Я закричала громче, а муж толкнул меня, и я едва не упала спиной в душевую кабинку, а головой – прямо на кран. Сама не знаю, как удержалась. Наверное, в последнюю минуту мой Ангел Хранитель очнулся и спас от неминуемой гибели.

      Ужас захлестнул волной, испарина выступила на висках. Меня аж затрясло.

      Узкий пятачок ванны. И бесноватый мужик перед глазами… Это сочетание мне не забыть еще долго.

      И тут я увидела сына.

      Он стоял возле дверей ванной и ошарашенно моргал. Шмыгал носом…

      Начал что-то лепетать, и… Алекс вдруг остановился.

      Его бешенство словно выключили. Сын стал тем рычагом, который меня выручил, спас от непоправимого. Не знаю, что сделал бы Алекс, не появись Матвей…

      С минуту муж словно включался для нормальной жизни.

      Взгляд стал более осмысленным, руки перестали сжиматься в кулаки.

      Внезапно муж демонстративно собрал осколки и отправился на второй этаж…

      Я поднялась наверх, увидела стеклянную горку под своим рабочим столом и горько заплакала.

      Я чувствовала себя такой же горкой мусора, сломанной, униженной и растоптанной.

      Я так радовалась тому, что Алекс решил устроить мне праздник! После того, как я месяц лечила его. Бегала больная в аптеку, с температурой, с раздирающей горло болью. Искала ему нужные препараты, которых нигде не было.

      После того, как готовила ему бульоны, следила одна за ребенком.

      У него же пневмония! А я переношу вирус в легкой форме!

      И после всего этого, он посмел…

      Алекс пришел, положил руку мне на плечо, но я отскочила словно ошпаренная.

      Пальцы, что недавно сжимали мои руки стальными тисками и швыряли как тряпичную куклу были чужими, отвратительно гадкими.

      На заднем фоне Матвей просил: «Папа, обними маму, погладь!»

      А я чувствовала, что меня сломали. Морально.

      Что больше никогда не смогу относиться к мужу, как прежде.

      Он не попытался понять мою обиду. Не осознал, что поступил жестоко и несправедливо. Он сделал еще хуже.

      Я плакала, меня трясло. Я снова плакала.

      На заднем фоне муж и сын что-то пытались сделать.

      Но я словно на время ушла в себя. Не понимала, не хотела принять реальность.

      Наконец,