Была у Егора «Красавица». Светлана Гершанова

Сын её жил на Севере, даже на похоронах не был. И вдруг приехал с женой и ребёнком.

      Егор познакомился сначала с главой семьи, вышли одновременно из дома. Сосед был крепкий краснолицый мужик лет сорока.

      Какое-то время шли рядом, Егор спросил:

      – На работу устраиваетесь?

      – Надо обжиться сначала, дом в порядок привести.

      – По специальности кто?

      – На Севере нужно быть на все руки, я и шофёр, и механик, и плотник, и каменщик.

      – Такие люди везде нужны. Осмотритесь, приходите к нам на Консервный. Завод огромный, работа всегда найдётся.

      – Наработался я, по правде говоря. Но спасибо, надумаю, приду.

      – И если нужно что, заходите по-соседски. Не заходил. И на завод не пришёл.

      Соседка была почти ровесница их Антону, светловолосая, глаза светлые, то ли зелёные, то ли светло-карие.

      Их с Тоней спокойная жизнь на этом закончилась. Пил Тимофей, как говорится, по-чёрному. Дружки завелись, приехал с деньгами, угощал.

      В каждом селе, наверно, есть свои праведники, свои грешники, свои хулиганы и пьяницы тоже свои.

      До Тимофея самым заядлым был Петро. Найдёт какую-никакую работёнку, в станице всегда можно. На бутылку заработает или заплатят самогоном, местной валютой, и готово!

      И свела же их судьба с Тимофеем! Сдружились – ближе некуда. Теперь Петру даже работу искать не приходилось, денег на выпивку хватало у Тимофея. Начинали пить с утра, и к вечеру едва стояли на ногах.

      Петро после выпивки добрел, лез ко всем обниматься, а Тимофей будто вливал в себя дополнительную дозу злости. Варвара пыталась говорить с ним, пока был трезв:

      – Ты же обещал, когда уезжали, хозяйство будет, корову купим! Где та корова? И в доме – ни за холодную воду!

      От пьяного пряталась, но находил, бил смертным боем.

      Егора дома не бывало допоздна – то на заводе, то на рыбалке. Тоня места себе не находила. Однажды, осенью уже, глянула – дверь в их дом закрыта, а на порожке Вася, мальчишка лет девяти. В одной рубашонке, дрожит, обнял себя за плечики.

      Увела к себе, за стол посадила. Осматривался светлыми серыми глазами.

      – Васенька, чаю налить? Или, может, борщ?

      Молчит, смотрит волчонком.

      Налила борщ, из тарелки пар поднимается, сметана плавает. Взял всё же ложку. Тут соседка прибежала:

      – Вот ты где. А я смотрю… Спасибо вам, но мы пойдём. Заснул он уже, не бойся!

      Лет двенадцать было Васе, когда утонул Тимофей по пьяному делу. Как – никто не видел. Пропал мужик, как не было. А через несколько дней нашли рыбаки, вынесло на отмель.

      Варя старалась, завела какое-никакое хозяйство. Но корову так и не купила. Тоня жалела её, ставила на крыльцо и молоко, и творожок со сметанкой.

      – Зачем вы, тётя Тоня, я же работаю, могу взять в магазине.

      – В магазине чего другого возьмёшь.

      А так – и огород, и птица, даже кабанчик.

      Васька без отца совсем от рук отбился. На мать кричал не хуже отца. Звали его теперь Воробей, и друзья были, Игнат с Пашкой. Ни учиться не хотел, ни работать.

      Однажды