Мирай Тойота рассказывает о своем конце. Brangusis

стушевался и просто опустил голову, исподлобья глядя на руки Мирая, сжимающие чашку. В этот раз его ногти были накрашены лаком цвета блошиного брюшка.

      – А Вы-ы…? – начал Курт, пялясь на эти ногти и умирая от неловкости.

      – М-м? – поддержал его инициативу Мирай.

      – …Из какой страны приехали?.. – вымучил Курт свой вопрос.

      Мирай засмеялся. Он уж было подумал, что пацан собирался спросить, не педик ли он!

      – Я японец, – ответил Мирай.

      Курт вытаращил глаза.

      – Врете!

      – Нет же! Родился на острове Хоккайдо, а после старшей школы приехал в Токио учиться.

      – Ясно, извините… – улыбнулся Курт, застыдившись еще сильнее.

      – Все нормально, у меня мамаша наполовину француженка, поэтому я действительно выгляжу не совсем по-японски, – сказал Мирай. – Меня туристы постоянно за европейца принимают и спрашивают дорогу по-английски. А японцы травят комплименты, что у меня очень хороший японский.

      Курту, кажется, стало полегче. Он поднял голову. Лицо было красным, а черные глаза просто горели.

      – Француженка, значит?..

      – В годы послевоенной оккупации по Японии кто только ни шлялся. Тогда много полукровок нарождалось.

      – Вот как…

      – Маман видела своего отца только на военной фотографии, а бабуля покупала ей конфеты монпансье и говорила, что это от папá из Парижу. О, маман обожала Францию! Даже уехала в Париж, когда я пошел в среднюю школу. Нашла там работу, а потом позвонила, чтобы поздравить меня с Днем рождения, и заодно сказала, что больше не вернется, но ждет меня в гости, когда я вырасту. Это был последний раз, когда я с ней разговаривал.

      Курт вздрогнул и уронил голову.

      – Мне очень жаль… Извините…

      – Да брось ты, мелочи жизни, – махнул рукой Мирай, которому уже порядком поднадоела эта игра в стесняшки. – Я не всегда так выглядел.

      Он достал смартфон и отыскал там фотографию миловидного японского старшеклассника с нежным девчачьим лицом, красивой улыбкой и нормальной пацанячьей прической.

      – Мои сладкие семнадцать, – сказал он, показав фотографию Курту. – Такой уродец был, что смотрю и не верю, что это я.

      – Хорошенький, – смущенно отозвался Курт.

      – Спасибо, но сейчас лучше. Когда я начал взрослеть, то все больше стал походить на матушку. С генами мне повезло, тут уж ничего не скажешь. А тюнинг сделал все остальное.

      – Тюнинг? – переспросил Курт, не понимая, что значит это слово.

      – Тюнинг, – повторил Мирай, проведя своими накрашенными пальцами по волнам пышных волос. – Косметика, прическа, шмотки. Как в автомобиле – тонировка, стереосистема, крутые колесные диски, наклейки на бампер. Ты любишь автомобили?

      – Не очень, а Вы?

      – Обожаю! У меня даже фамилия Тойота, это одна из крупнейших автомобилестроительных корпораций в Японии (*На самом деле, фамилия основателя корпорации – Тоёда). Моя мечта – сменить мою ржавую старушку на крутой суперкар красного