Мирай Тойота рассказывает о своем конце. Brangusis

он самому себе.

      Курт сделал вид, что спит, и плотнее сжался в клубок под котацу. Этот Мирай не давал ему покоя, даже когда спал.

      Утром, заслышав будильник, Мирай проснулся и продолжил исполнять свои обязанности. Выбравшись из своей теплой уютной постели, он на коленях подполз к Курту и аккуратно потряс его за плечо.

      – Вставай, солнышко, в школу опоздаешь.

      Курт что-то промычал в знак протеста.

      – У меня не забалуешь. Вставай давай! – настаивал Мирай, тряся его сильнее.

      – Еще пять минут…

      Мирай отступился и улегся у него в изголовье, оперевшись на локоть.

      – Слушай, – сказал он. – У тебя такая классная комната. Почему ты спишь здесь?

      Курт открыл глаза и молчал несколько секунд, глубоко и сонно дыша.

      – Не могу привыкнуть, что снова могу быть в комнате один, – сказал он.

      Мирай мысленно дал самому себе леща. Он был в курсе, что Курт в четырнадцать лет попал в детдом, а через год загремел в колонию для малолетних преступников, в которой отмотал три года. Поэтому ни в каких уточнениях не нуждался.

      – Не люблю надолго оставаться один, – продолжил Курт по своей инициативе. – Я вовсе не против, когда Мартин просит кого-нибудь посидеть со мной. Я против, когда со мной начинают обращаться, как с неполноценным. Я нормальный.

      Мирай с сочувствием улыбнулся, глядя на его макушку.

      – Я тоже устал быть один, – вдруг самопроизвольно вырвалось у него. Он даже сам этому удивился.

      – Ты живешь один?

      – Не совсем. У меня есть цветок в горшке. А еще за моим холодильником живет паук и постоянно плетет там сети.

      – Ты его не выгоняешь?

      – Нет, я спокойно отношусь к насекомым.

      – Я тоже не понимаю людей, которые боятся пауков и пчел. Они же такие маленькие, чего их бояться?

      Мирай засмеялся и, умиленно глядя на Курта, осторожно погладил его по волосам. Тот, довольно заулыбавшись, обмяк под его рукой и мгновенно заснул.

      – А ну, вставай! – потряс его за голову Мирай.

      Пока Курт мылся, Мирай поставил вариться рис и приготовил ему яичницу с сосисками.

      – Да не суетись ты так, – сказал Курт, когда вышел из ванной комнаты. – Рейджи скоро придет и все приготовит.

      – Зачем ждать Рейджи-сан, когда есть я? – свирепствовал Мирай, доставая из холодильника все подряд овощи и банку с натто. – Я обещал Харетересу-сану, что присмотрю за тобой и обо всем позабочусь. Это так приятно, когда в доме кто-то есть и ты можешь сделать ему завтрак.

      Курт пристально уставился на него, стоя в дверном проеме и машинально вытирая волосы полотенцем. По его молчанию Мирай понял, что опять ляпнул что-то, чего не собирался.

      – Вот, что я имел в виду вчера, – сказал он, краснея. – Я так привык быть один, что два дня с кучей народа, с которыми так весело, – это просто праздник какой-то. Я уже не помню, когда в последний раз так здорово проводил время и это не закончилось каким-нибудь свинством.

      – У тебя разве нет друзей?

      – Нет, я слишком поверхностный