Лето детства. Анна Игнатьевна Галанжина

не хватит, – не твоего ума дело, – ворчит бабушка, – тебе она на что? Давно видались?

      Я с надеждой прислушиваюсь к их разговору. Какая, всё-таки, Нинка храбрая. Я так со взрослыми не могу разговаривать.

      – Так мне ждать или нет?

      – Да погоди ты, оказия – сдаётся бабушка – вечно вы меня подводите. Бесенята этакие… Накасались на мою голову.

      Я понимаю, бабушка никак не может решить, как поступить. Ей и жалко меня, и наказать стоить, чтоб в следующий раз неповадно было. Бабушка знает, что во всём виновата старшая сестра Валька, но её давно «след простыл». Досталось мне, хотя я больше всех пострадала в этой истории и, по моему глубокому убеждению должна быть не наказана, а как раз наоборот. Но моего мнения никто не спрашивал.

      – Баба Надя – в проеме окна появляется Нинкина голова. – Нютка не виновата, это всё Валька, я так сама дядьке Игнату и скажу, я не спужаюсь. Это ж не справедливо!

      – А телёнка чуть не угробили! Умники…

      – Подумаешь, по двору побегал…

      – Гляньте, защитница нашлась! Ей бы самой за себя учиться стоять надобно, а то так и будешь её до свадьбы защищать. Выходи ужо с угла, чего теперь –уговорили проказники…

      Поняв, что гроза прошла, я кивнула подруге, она мне подмигнула и исчезла за окном.

      Судорожно всхлипнув, пошла к бабушке. Умывшись под её ворчание, принялась расчёсывать спутанные волосы.

      – Иди, помогу, что ты их, как зря дерешь.

      Приведя меня в порядок, она дала мне двадцать копеек и велела купить буханку хлеба и спички.

      – Если батька приедет, скажу послала за хлебом. А увидишь ту заразу – передай, тотчас домой нехай идёт, а то хуже будет… Хотя её теперь с собаками не сыскать. Небось, у бабки Паши спряталась. Иди, толкнула она меня в спину, а то передумаю.

      Я выскочила на улицу. Нинка сидела на корточках и укачивала цыплёнка, завернув ему голову пол крыло.

      – Смотри, спит, как младенец.

      – Ты что, пусти сейчас же, бабушка увидит, прибьёт, – испугалась я

      – Да не бойся ты!

      Нинка положила цыпленка на траву. Цыплёнок лежал неподвижно.

      – Нин, он сдох?

      Лицо подруги испуганно вытянулось.

      – Мало мне телёнка…– заскулила я.

      – Да погоди ты!

      Она осторожно вытащила голову цыплёнка из-под крыла. Он несколько секунд лежал неподвижно, потом заскрёб лапками по траве. Мы часто проделывали такие штучки с цыплятами, а иногда, и с большими курами, но те быстро просыпались, а этот оказался слабый. Я замерла в ожидании.

      Наконец он вздрогнул, вскочил на ноги и как пьяный, шатаясь и «пританцовывая», погнал к остальным курам.

      – Нин, ты больше так не делай – ладно? А то меня из дома изгонят.

      – Ладно, знала бы, что он такой же, как ты, нежный, не трогала бы.

      Мы пошлёпали босыми ногами по горячей пыли в центр села к магазину.

      – Слушай, как ты умудрилась на телёнка с чердака свалиться? Мы чуть со смеху не умерли.

      – Хорошо тебе смеяться, – обиделась я.

      – Чего это мне? Всё смеялись.

      – Не придирайся. Когда Валька сказала, что будет