Обертки от конфет. Вероника Минасян

сидеть, и что ты делать будешь? Фильмы – наши друзья, не обижай их, иначе они от тебя отвернутся и будешь смотреть «Давай поженимся» или «Пусть говорят», в лучшем случае «Видели видео». Эту передачу за котиков можно простить.

      – Хм, не люблю Гузееву. Пусть еще «Смерть ей к лицу скачают».

      Снова вернулась Лена. Она несла в руках утку из нержавейки.

      – Олеженька, тебе прямо тут, в коридоре ее поставить?

      – Пока не надо, пусть рядом будет. Под койку поставь.

      Лена полезла под койку, чтобы аккуратно поставить утку, чтобы она не мешала в проходе, но та подло и громко запрыгала по кафелю – скользкая попалась особь.

      – Бля, Лена, все-таки давай ее сюда скорее, – промямлил пьяный ломаный мужик и неловко отвернулся к стене.

      Лена снова согнулась, чтобы аккуратно достать судно, но оно снова выскользнуло из руки и грохотнуло о железные ноги койки, которые видели многое, но не такое.

      – Все, не надо. Пошла.

      – Кто пошла, Олежка? – спросила Лена, вылезая с растрепанной головой из-под койки с судном в руках.

      – Ссака пошла.

      Наташа закрыла лицо руками: то ли, чтобы не видеть весь этот сюр, то ли, чтобы отстраниться от запаха, который планировал наводнить весь коридор. А может это она так молилась, чтобы очередь до нее дошла быстрее. Она откроет дверь к этому врачу, протянет бумажки из травмы, и узнает свою участь. Пусть она окажется недельным заточением – все лучше, чем это. Пюрешки давно закончились, ну скорее! Скорее! Камон!

      Моргнула лампочка, и из кабинета вышел мужик с носом, который смотрел на восток. Наташа с тяжелым вздохом встала, взяла в руки бумаги и кинула взгляд на табличку на двери в кабинет. Рыцарь же должен знать, кого ему предстоит спасать.

      «Буренкин Лев Давидович» – расстроила ее табличка. Только этого не хватало.

      – Проходите, проходите. Там столько народу, что если вы можете ходить, лучше быть расторопнее, а то они меня съедят, и будет только хуже. Я как Джон Сноу на стене, чесслово. Рентген есть?

      – Добрый день. Вот, – и протянула негатив. А про себя гадала – вспомнит, не вспомнит.

      Доктор глянул на Наташу, и уткнулся в негатоскоп.

      – Итак, госпожа….(прочитал имя на карточке) Наталья Викторовна, лицо сломали? Редкий случай, но не смертельный.

      – Это радует, а то кто собаку выгуливать будет?

      – Придется тут переночевать, завтра анализы, осмотр и домой, но там постельный режим около недели, а больничный где-то около месяца будет, предупредите работодателя.

      – Сколько? – Наташа пыталась поднять брови от удивления, но стало очень больно.

      Доктор снял очки, сложил их перед собой, и внимательно посмотрел на пациентку.

      – Я вас где-то видел, – сказал он вместо ответа на вопрос, и снова открыл карточку.

      – Белоручко Наталья Викторовна, восемьдесят седьмого года рождения. Чкаловский проспект, тридцать восемь. Точно! Наташка – белоручка! Ты? Вот те на! Как тебя так угораздило? – воскликнул он оживленно, а потом вкрадчиво добавил – или это тебя кто-то там угораздил?

      Вспомнил,