Ловушка для мотыльков. Елена Евгеньевна Тимохина

нас так все ходят. – Мила только хлопала глазами.

      Бедняге требовалось помощь. Не очень-то к ней справедливы тут. Вот и первый отказ.

      Павел старался, как мог. Он рассылал смс: «Друзья, есть контакты альпинистов, работавших на Котельнической?»

      Мира хмурилась.

      – Что, не хочешь на Котельническую?

      – Нет, – твердо ответила она.

      – Тебе не угодишь. Пока других вариантов не предвидится.

      – Тогда ладно, – ответила она. – Посмотрим, что из этого выйдет.

      Когда подошло время обеда, они пустились в долгий спор насчёт того, что есть. Мила выразила согласия насчет инжира и лепёшек, но в супермаркете их не оказалось.

      – Греческий йогурт будешь? – предложил Павел.

      Мила повела носом и презрительно сморщила нос.

      Им удалось договориться на фисташки.

      – Я знаю, – звонко рассмеялась девушка, хлопая в ладошки. – Знаю, я прочитала твои мысли! Ты бы видел сейчас свою наглую физиономию. Ладно, веди меня в свою съёмную квартиру!

      Не в силах сердиться на это неземное создание, Павел не мог отделаться от мысли. что его двоюродная сестра Лена в очередной раз подослала ему девицу для знакомства. Не исключено, что молдаванку. Но спросить её двоюродную сестру не представлялось возможным. Она сердилась на него за вчерашний вечер, да и дел было по горло: сдавать аппаратуру, монтировать и так далее. В довершение ко всему, фургон киносъёмочной группы арестовали, там нашли наркотики. К Сергуне Акуншину приходили из полиции.

      «Я временно поселила его на твоей квартире», – сообщила Лена.

      – Вот в таких условиях приходится жить, – пожаловался Павел. – Но ничего, что-нибудь подыщем.

      Ему пришлось напрягать фантазию. Сестра его бабушки имела подругу, а та – коллекцию персидских ковров. Жила коллекционерша в высотке на Котельнической. Сама старушка осталась в семидесятых, а её ковры были перемещены в музей или выброшены на помойку ещё раньше – с орнаментами в виде россыпи цветов, купол храма, торанджи с медальонами в центре, все они стали трухой.

      – Ты любишь персидские ковры? – на всякий случай спросил он у Милы.

      – Ну да. Они в каждом доме есть. – Мало того, что ответ его изумил. Он просто не представлял себе город, где бы жители могли позволить себе такую роскошь.

      И это в Молдавии? Вино, инжир, фисташки, теперь еще и персидские ковры. Нефиг плакаться на неразвитую экономику.

      Итак, настала пора звонить двоюродной бабушке. Из всех разговоров о погоде, здоровье и финансах он запомнил, что она получила в наследство комнату в коммуналке от какой-то своей подруги.

      По телефону ему сообщили адрес. Это оказалась не комната, а коморка на десятом этаже – к счастью, свободная. Соседка пообещала её показать.

      Они для порядка прошлись по квартире и посмотрели в окно, откуда открывался красивый вид на Яузу. Жильё имела стойкий запах помойки, да и тараканы расплодились всюду. Это была та самая кладовка, где прежде хранили персидские ковры.

      – А что здесь раньше было? – спросила