Ловушка для мотыльков. Елена Евгеньевна Тимохина

Мужчины участвовали в играх с быком, и оставшиеся в живых позировали для картин, которые писали на папирусе.

      Чудаки пытались назначить ей свидание:

      – Где вас только отыскали, девушка? Может, в фитнесе? Я хожу в качалку на Трубной по вторникам и четвергам. Меня зовут Саня.

      – Пошел вон, – одними губами произнесла Мила.

      Весь этот ярмарочный переполох не мог нарушить её спокойствия. Вот и Саня, когда с катаной в руке вышел на площадь, говорил, что чувствовал величайший подъём духа во время атаки.

      Устав караулить у щели в надежде увидеть особо сокровенный участок тела, толпа отправлялась к киоскам покупать чипсы и фисташки, а потом усеивала землю перед аттракционом шуршащими отходами.

      От неудобной позы у модели появилась боль, пронзавшая позвоночник всякий раз, когда она вытягивалась. Мила хрустнула позвонками и снова выгнулась, уже готовая к боли.

      Её пальцы сновали, перебирая края занавесок. На невидимой нитке пролетел последний мотылек. И снова первый, второй.

      Трепетали кружевные занавеси.

      Один раз в щель постучали, и бьюти-модель отвела завесу, открыв грудку, маленькую и круглую, как орешек.

      

      – Мила, тебе принести пивка? Или бутербродик? – спросила её Лена («у нас дружная команда: поддержим, направим, накормим и всегда прислушаемся»). Девушка отрицательно покачала головой.

      – Салфетку, Лен. Я испачкалась. – Красавица выглянула из щели. Рядом ворона клевала остатки сандвича с чем-то жёлтым, вроде как с сыром.

      –Ты не озябла без обуви? – Лена подала ей салфетку.

      – Нормально, потерплю. Как там погода?

      – Солнышко. Но идут тучи, к вечеру будет дождь.

      – Ничего, успеем до дождя, – и Мила вновь спустилась под землю.

      Она немного поворочалась, принимая позу эмбриона. В полутьме слабо просматривалась линия позвоночника, и модель подсветила свою коморку фонариком на телефоне. Она мысленно представила себе картину с быком, на котором пытался удержаться смельчак.

      – Алё, время пришло. Нас снимает телевидение, – предупредила её Лена.

      Девушка обвила мачту руками и ногами, при этом растягивая трепещущий воздушный купол волос. Волшебство возникало из-за игры света.

      Телевизионщики развернули аппаратуру: светооотражатели, экраны, аккумуляторы; при помощи сложного оборудования и при условии последующей обработки у них имелись способы превратить этот сумрачный день в яркое летнее утро.

      В свете камеры Мила продолжала расчесывать волосы. Они словно ждали, когда проблеснёт девичий взгляд. Красота заключалась в блестящих глазах и четкой линией водораздела света и тени, проходящей за спиной модели. Камеры запечатлела крупным планом, как она раскладывала их на прямой пробор, пряди расходились волнами и низко спускались на лоб, весьма невысокий (между бровями и волосами лоб открывался на ширину двух пальцев). Далее волосы спускались вдоль