Ключ от стального сердца. Тата Ефремова

с пирожками. Нет, мне не сюда. Рядом со спортивной базой у Удзыфки, где мы когда-то заново познакомились с Димкой, теперь останавливались маршрутки. Народ сразу шел к магазинчикам вдоль остановки и закупался пивом. И не сюда тоже.

      Покружив по серпантину, выехал к яхт-клубу с противоположной стороны Корчень-горы. Многие из ребят, с которыми я общался до отъезда, на каникулах возвращались на станцию, чтобы обучать и обслуживать богатых пижонов. Мне были рады, каждый второй пытался расспросить о том, где я пропадал. Я отвечал что-то, улыбался – от предвкушения встречи с Глубиной все звенело внутри.

      Взял у ребят катамаран и доплыл до понтона. Потом… просто сидел и смотрел в глубину, так и не нырнув, борясь с паникой и сердцебиением. А Глубина смотрела на меня.

      … С Марта уже бисером сыпался пот, а он понесся по беговой дорожке. На него с неодобрением поглядывал тренер. Анкету в фитнесс-клубе заполняла тетя Вика, и там было черным по белому написано, что у Димки диабет.

      – Харэ, харэ, – озабоченно проговорил я. – Хватит. Я за тебя ответственный, мне шею намылят, если что не так пойдет. Слезай. Иди меряй давление и сахар.

      Димка кивнул и сошел с дорожки. Надо сказать, за эти несколько недель Димон добился значительных результатов. Он все еще потел, и телеса его раскачивались при беге, отжимах и приседаниях, но если в начале фитнесс-марафона он выдерживал не более двадцати минут, то сейчас увеличил время тренировки до часа. И еще у него немного втянулись щеки – лицо поменялось, черты стали четче.

      Сам я тоже не отставал – подтягивался и плавал в бассейне. Но, как и раньше, голубая вода с привкусом обеззараживателя казалась мне суррогатом.

      Отдышавшись, мы сходили в душ. Димон все так же жил недалеко от школы. Ему «разрешили» погулять после спортзала. Тетя Вика все еще делала вид, что полностью контролирует сына. Бабушка Димки, похоже, смирилась и пошла на значительные уступки.

      Мы прошлись по улочкам недалеко от гимназии. Я посмотрел на «Успех» издали: чистенько, скромненько, ни одного укромного уголка, чтобы народ не дымил на переменах. Только спортплощадку расширили и установили новые турники. Один год пытки – и я свободен. Поступлю, куда скажет отец, а потом… посмотрим. Все равно в России не останусь, я человек мира… подводного мира.

      Это напомнило о моем эпичном фейле на яхт-станции. Я уже рассказывал о нем Димону, с шутками и прибаутками. Но Март отнесся к моему рассказу весьма серьезно:

      – Значит, все-таки глубина? – растерянно переспросил он. – Вернулся твой страх?

      – Походу, да. Триггернуло что-то… наверное.

      – Что могло триггернуть? – Димка озабоченно поднял брови.

      – Ну… не знаю. Может, вирус? Интоксикация. Стресс.

      Март полез в телефон и через некоторое время со вздохом отчитался:

      – Бывает, да. Психика страдает даже у тех, кто болел без особых симптомов.

      – Вот видишь, – храбрясь, легкомысленным тоном бросил я. – Пройдет.

      – Макс, ты сходил