Всё укроется снегом белым…. Светлана Гершанова

дня.

      Наши неподготовленные родственники поглядывали то на неё, то на Витю. А потом Костя, муж моей двоюродной сестры, осмелев после нескольких рюмок, отвёл Витю к окну:

      – Ты собираешься жениться на Светочке?

      – Как только она сама соберётся, так сразу! – ответил Витя тоже после нескольких рюмок.

      Витина мама задала ему свой главный вопрос перед самым отъездом:

      – Скажи, почему вы не регистрируетесь?

      – Обмен квартиры, ма. Свете дали разрешение Ростов на Москву и ей, и маме. Но юрист предупредил – изменится семейное положение, разрешение аннулируется.

      – Это всё выдумки. Она подержит тебя рядом, пока не попадётся кто-то получше.

      – Что ты, я сам говорил с юристом.

      – Это всё выдумки.

      У нас набралось десять мест багажа. Соленья, варенье, тёплые вещи, даже зеркало с полочкой в прихожую. Брат говорил:

      – Зачем, контейнер всё увезёт.

      Но когда он ещё будет, этот контейнер…

      – Она хозяйка, ей видней, что нужно в доме, – ответил Витя со своей обезоруживающей улыбкой, и все замолчали.

      Жизнь идёт какими-то кругами, как медленный вихрь, и внутри его люди перемещаются, сталкиваются, расходятся…

      Одна тень из прошлого появилась в нашей жизни, когда этой самой жизни не было ещё и месяца.

      Витя пришёл с работы радостный:

      – Знаешь, кто приезжает? Игорь Травников! Он мне на работу позвонил, сейчас поем быстренько и поеду встречать. Ничего, привезу его сюда на одну ночь?

      – Привози, конечно.

      – Я ему сказал, что женился. Он спросил: «На ком?» Я сказал: «На нашей Светлане, с вакуумного, помнишь её?»

      – Да ты ешь, а то опоздаешь!

      – Нет, послушай! Он говорит, как ты мог на ней жениться, она же не хозяйка, она поэтесса!

      – А ты?

      – А я говорю – нет, она хозяйка!

      – Молодец! Поезжай скорей.

      Я сидела одна. У меня было время вспомнить всё, связанное с человеком, который сказал своему лучшему другу, что на мне нельзя жениться…

      Он был небольшого роста, немного скособочен, один глаз косил. Когда я на втором курсе привела его домой, мама возмутилась:

      – Когда ты перестанешь таскать в дом больных щенков и котят и приводить убогих мальчиков?

      А потом он сказал – женщина носит его ребёнка, и он должен жениться, как честный человек. И что любит её.

      Мы ни разу не разговаривали до конца института.

      А сейчас Витя привезёт его. И ко всему он ещё считает, что на мне нельзя жениться. Да все свободные мужики вокруг только этого и хотели! Я рассмеялась в лицо своему отражению в зеркале и стала накрывать на стол.

      Я волнуюсь? Конечно, я волнуюсь…

      Они приехали, сели за стол. На нём, впервые в Соломенной сторожке, воцарилась бутылка водки. И капустка малосольная из холодильника с яблоками и клюквой, и фирменный борщ, настоящий, донской. И будто не было ничего тяжёлого между нами, только – а помните? У меня всегда было чувство, что все одноклассницы – сестрёнки, а институтские – самые близкие на свете друзья.

      С