Сын Нептуна. Рик Риордан

если бы он несколько часов подряд неотрывно играл в видеоигру. В одной руке он держал нож, в другой – что-то вроде тушки животного. Что лишь подчеркивало общую атмосферу безумия.

      – Перси, – сказала Хейзел, – это Октавиан.

      – Граекус! – воскликнул Октавиан. – Как интересно.

      – Эм… привет, – сказал Перси. – Ты убиваешь мелких животных?

      Октавиан посмотрел на меховую штуку у себя в руке и засмеялся:

      – Нет-нет. Когда-то давно – да. Мы читали волю богов по внутренностям животных – куриц, коз и всего такого. Сейчас мы используем это. – И он бросил Перси загадочный объект, оказавшийся выпотрошенным плюшевым медведем. В тот же миг Перси заметил у ног статуи Юпитера целую гору искалеченных мягких игрушек.

      – Серьезно? – спросил он.

      Октавиан спустился с возвышения. Ему, наверное, было лет восемнадцать, но из-за худобы и болезненной бледности парень казался намного моложе. Поначалу он выглядел безобидным, но по мере его приближения уверенность в этом таяла. Глаза авгура блестели жестоким любопытством – казалось, он запросто мог бы выпотрошить Перси как того же плюшевого мишку, если бы это принесло ему желанное знание.

      Октавиан сощурился:

      – Выглядишь встревоженным.

      – Ты кое-кого мне напоминаешь, – сказал Перси. – Но не помню кого.

      – Возможно, человека, в честь которого меня назвали – Августа Цезаря[11]. Все говорят, что я очень на него похож.

      Перси знал, что дело не в этом, но никак не мог ухватить за хвост ускользающее воспоминание.

      – Почему ты назвал меня греком?

      – Так явило мне предсказание, – Октавиан махнул ножом на кучу игрушечной набивки на алтаре. – Оно гласит «Грек пришел». Или как вариант – «Гусь съел шелк». Но я склоняюсь к первому. Хочешь вступить в легион?

      Хейзел ответила за него. Она рассказала авгуру обо всем, что случилось после их встречи перед туннелем, – о горгонах, схватке на реке, появлении Юноны, разговоре с Рейной.

      Услышав о богине, Октавиан удивился.

      – Юнона, – задумчиво повторил он. – Мы зовем ее Юнона Монета – Юнона Предупреждающая. Она является в периоды кризиса, предупреждает Рим о великих угрозах. – Он покосился на Перси, словно хотел добавить «например, о таинственных греках».

      – Слышал, на этой неделе состоится Пир Фортуны, – заметил Перси. – Горгоны говорили о нападении в этот день. Ты ничего такого не увидел в набивке?

      – К сожалению, нет, – Октавиан вздохнул. – Волю богов сложно разгадать. А в последнее время мой взор затуманился.

      – А у вас нет… не знаю… оракула или еще чего-нибудь? – спросил Перси.

      – Оракула! – Октавиан улыбнулся. – Смешно. Нет: боюсь, все оракулы закончились. Но вот если бы мы отправились в поиск за книгами Сивиллы, на чем я уже давно настаиваю…

      – Сиви… кого? – не понял Перси.

      – Книги пророчеств, – объяснила Хейзел. – Октавиан ими одержим. Римляне в трудные времена сверялись с ними. Большинство считают, что они были сожжены, когда Рим пал.

      – Некоторые

11

Вероятно, Октавиан говорит о Гае Юлии Цезаре Октавиане Августе (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) – внучатом племяннике и одном из наследников Гая Юлия Цезаря, ставшем первым императором Рима. Отомстив после смерти Цезаря его убийцам, Октавиан Август начал гражданскую войну со своими бывшими союзниками – и вышел из нее победителем. Отличался хладнокровием, политическим мышлением и коварством. По свидетельствам современников, обладал слабым здоровьем и был очень суеверен.

В честь Октавиана последний летний месяц был назван августом.