Демьяновы сюжеты. Слава Иванов

жестом предложил очкарику взять его под руку. Но не тут было! Концертмейстер с силой оттолкнул руку режиссера и, неловко крутанувшись, заковылял обратно к роялю. Ведущий догнал бедолагу, схватил за плечи, развернул его на 180 градусов и стал подталкивать к начальственной даме, делегированной на юбилей из Мариинского дворца.

      Рослая, внушительного вида дама с депутатским значком на лацкане темно-серого пиджака, стоя возле центрально микрофона, нервно обмахивалась почетной грамотой, словно веером, и с большим недоумением наблюдала за происходящим. Ведущему и режиссеру никак не удавалось как следует ухватиться за разбушевавшегося очкарика, чтобы заставить упрямца двигаться в заданном направлении. Его руки вращались как крылья ветряной мельницы.

      Так продолжалось до тех пор, пока на сцену не вышла пожилая техничка в сером халате. На бутафорском блюдечке величиной с огромное блюдо, отмеченное яркой, синей каемочкой, она вынесла стопку воды и таблетку, предназначенные для очкарика.

      Но взбешенный режиссер его опередил. Он схватил таблетку и подбросил ее вверх; пролетевшая по высокой дуге, она упала точно в открытый рот режиссера.

      Водой воспользовался ведущий. Зажмурившись, он одним махом поглотил содержимое стопки, протяжно крякнул и стал занюхивать рукавом.

      А техничка по-матерински обняла концертмейстера:

      – Гарик, что с тобой? Тебе нехорошо?

      Гарик наклонился, снял с правой ноги ботинок и, просунув в него руку, громко всхлипнул. Затем, отодвинув оторвавшуюся подошву, выразительно пошевелил длинными пальцами, выглядывающими из ботинка, и вдруг показал фигу:

      – Фи-гура здесь, фи-гура там, – жалобно пролепетал он, делая ударение на «и». А потом, набрав в легкие воздух, заголосил как заправский тенор: – Фи-гура!..

      – Теперь, пожалуй, можно аплодировать, – церемонно произнес режиссер и озорно подмигнул зрителям.

      Все участники интермедии склонились в низком поклоне. Зрители ревели от восторга.

      К артистам присоединилась и дама-депутат. Пожав руку концертмейстеру, вручила ему почетную грамоту и получила свою порцию аплодисментов.

      По окончании юбилея она сказала режиссеру:

      – В советское время за такую пантомиму вас бы поперли с работы. Это в лучшем случае. Я бы не поленилась, поспособствовала. А сегодня благодарю. Остро и актуально! – Она потянулась к уху режиссера: – Муж моей соседки, профессор Лесотехнической академии превратился в сущего оборванца, щеголяет в засаленных брюках с бахромой. И никаких других штанов у него не намечается, так как его жена, надменная, ленивая дура, считающая себя интеллектуалкой, на мужнину копеечную зарплату книжки покупает и вдобавок хихикает: теперь такой выбор, что не удержаться. А на днях в ответ на мое справедливое замечание – неужели нельзя обойтись без этих сомнительных мемуаров – процитировала Наполеона: самое верное средство остаться бедным – быть честным человеком. Представляете, такую пантомиму?!.

      Уж не знаю,