Когда не все дома. Мария Владимировна Болдина

присаживайтесь. Ольга Алексеевна Ястребова, если не ошибаюсь? – доктор заглянул в лежащую перед ним карточку и передал бумаги сидящей напротив медсестре.

      Ольга прошла и села, Андрей остался стоять.

      – А вы, молодой человек, подождите за дверью, – тон доктора возражений не допускал.

      – Я муж, – сообщил Андрей пожилому доктору в небесно-синей шапочке и смутился. Формально они с Ольгой числились в разводе и фамилии носили абсолютно разные, объяснять сейчас все эти тонкости не хотелось, разговор и без того ожидался непростым.

      На ярком головном уборе доктора были нарисованы какие-то неформальные жёлтые медведи с косыми глазами, негасимыми улыбками и ртутными термометрами в когтистых лапах. Чтобы носить подобное, нужно обладать непробиваемой уверенностью в себе и своём профессионализме, ну или, как вариант, – абсолютным пофигизмом. Андрей вдруг обнаружил, что нервничает ничуть не меньше, чем в тот день, когда он пришёл сообщить сестре Ольги о будущей свадьбе.

      – Намерены присутствовать на приёме? – брови доктора наигранно-удивлённо уползли на лоб под упомянутую шапочку.

      – Намерен, – коротко кивнул Андрей, захотелось также щёлкнуть каблуками и козырнуть, но он сдержался.

      – Ольга Алексеевна беременна? – неожиданно спросил пожилой врач.

      Андрей не нашёлся, что ответить, опешив от того, в какую сторону свернула беседа. Он зачем-то вопросительно посмотрел на Ольгу, та сидела порозовевшая, как варёная креветка.

      – Я пока ещё не уверена, задержка всего дней пять – пролепетала она, – а как вы догадались?

      Доктор довольно хмыкнул:

      – Ну, не настолько я хороший диагност и взглядом-рентгеном не владею. Но жизненный опыт, знаете ли, и многолетняя врачебная практика. Как правило, мужья рвутся присутствовать на приёме, в двух случаях: либо это нездоровая ревность, либо пара ждёт ребёнка, – и Кулешов обратился к медсестре, – Пишем в карточке: беременность пять недель.

      Андрей стоял столбом, переваривая информацию. Надо было бы подхватить Ольгу на руки и закружить, поцеловать и хорошенько отчитать за то, что молчала целых пять дней, но, с трудом преодолевая ступор, он только и смог, что положить руку жене на плечо. Они так и замерли, словно на старинной семейной фотографии: она сидела, чинно положив руки на колени, он стоял за ней с напряжённой спиной и застывшим взглядом. Доктор, между тем, спрашивал, заполнял документы, всё шло своим чередом и вопреки намеченному плану.

      И всё-таки под конец приёма Ольга решилась:

      – А можно мне поговорить с Вами наедине? – она покосилась на медсестру, та удивлённо вскинула голову и вопросительно посмотрела на своё начальство.

      Доктор возражать пациентке не стал.

      – Юленька, деточка, сходите-ка, попейте кофейку в буфете, – распорядился он.

      Это «деточка» резануло по нервам. На взгляд Ольги, Юленьке было на вид около сорока, но, в принципе, она тоже могла бы быть дочерью доктора Кулешова. Медсестра под её пристальным взглядом засуетилась: сначала схватилась