Закончен школьный роман. Эльвира Смелик

она вовсе не поняла его слова, исказила их смысл, придала им значение, которого они не имели, но которое она бы хотела в них найти?

      Она собиралась спросить, но Степа резко поднялся.

      – Я пойду, – сообщил ровным, спокойным голосом.

      – Что? – Ника пораженно распахнула глаза.

      Как? Куда? Зачем? Неужели может он равнодушно уйти сейчас, так и оставив все неясным и необъясненным, бросив Нику одну в полном хаосе смятенных мыслей?

      – Мне пора.

      – Ты шутишь?

      – Мне, действительно, пора.

      И он исчез, стремительно и безвозвратно. Ника слова даже не успела вымолвить.

      Она растерянно хмыкнула. Раз влюблен, раз уверен, что она в него тоже влюблена, поцеловал бы хоть на прощание. И все стало бы ясно! Нет! У него, видите ли, на все свой взгляд, ко всему свое, особое, отношение.

      А что будет, когда она завтра придет в школу? А ничего! Если она завтра придет в школу, то станет единственной, кто завтра вообще в нее явится. Сегодня последний день четверти, а с завтрашнего дня – каникулы. Бедной Нике в голову никогда не приходило, что каникулы могут оказаться такими несвоевременными.

      2

      Вечером – представляете! – пришел Димочка.

      – Ника, солнышко, выручай! Я тебе клянусь: буду вести себя примерно! Пальцем до тебя не дотронусь.

      – Боже мой! Что же такое случилось? – проникновенно воскликнула Ника.

      – У меня завтра запись на студии, – Димочка умоляюще смотрел в глаза. – Ты подпоешь мне?

      Вообще-то, в планах у Ники значилось: сидеть весь день дома, желательно, поближе к телефону. Не может же он бесследно пропасть и не подать о себе никаких вестей уже на следующий же день! Не железная же у него выдержка!

      – Дим, ты же нашел себе какую-то девочку.

      – И даже не одну, – честно сознался Димочка. – Но… видимо я чем-то прогневал небеса!

      «Какой актер! – подумала Ника. – Сколько страсти! Сколько трагизма!»

      – Мне попадаются одни нимфоманки! Почему-то все они считают, что главная их обязанность – вешаться мне на шею!

      – Неужели ты не рад? – Ника не удержалась от желания немного позлорадствовать, но Димочка отчаянно возопил:

      – Я не могу работать в таких условиях!

      – Ага! – хихикнула Ника. – Первым делом, первым делом самолеты…

      – Ника! Солнышко! – Димочку не смущал ее сарказм, возможно, он попросту и не слышал, о чем она говорит. – Пожалуйста! Ты у нас строгих правил. С тобой сотрудничать – одно удовольствие!

      Ника улыбнулась. «Строгих правил». Она – строгих правил! Уж если так считает Димочка, который, пользуясь случаем и делая вид, что подобное чрезвычайно необходимо для нужного эффекта, никогда не упускает возможности приобнять ее, значит, так оно и есть. Она, действительно, зря мучила себя, и Степа, как всегда, оказался прав.

      Ох, уж этот Степа! Из-за него, не вовремя задумавшись, Ника чуть не пропустила последующие Димочкины слова, между прочим, очень интересные.

      – Ника,