Падающие тени. Лена Сивенькая

консервами на плечи, и пошёл! Лишь бы дома под маменькиным боком не околачиваться.

      – Почти все мужики такие: или аутисты шизоидные, или сваливают быстрее, чем запомнишь, как его зовут, – хмыкнула грудастая брюнетка, после чего компания взорвалась смехом.

      Один из парней заметно выделялся на фоне остальных своим ростом: двухметровый, со слегка всклокоченными рыжеватыми волосами, он не встревал в изобилующие слюноотделением обсуждения – просто покачивался на носках серых кроссовок. Я невольно вывернул носы своих, снова свински грязных кроссовок, вовнутрь. Рыжеволосый повернулся к громкому пареньку, ухмыльнулся и произнёс:

      – Ну ты прямо как Гаусс, – повисла эффектная пятисекундная пауза, и парень добавил: – Такая же свинья.

      Компания зашумела. Фонарный столб подавился и затих – всего на минуту, но этого было достаточно, чтобы компания переключилась на рыжеволосого. Он слегка улыбался уголками губ и посматривал на остальных с высоты своих двух метров. Вдруг он перевёл взгляд на меня – я так и стоял у входа. Наши глаза на секунду встретились, и он тут же смущенно отвел взгляд. Я видел его и раньше. У него была симпатичная сестра в классе помладше. Может быть, она даже училась с Гусом, а может и ещё младше. Она всегда приходила на наши игры и точно была влюблена в Мануэля Флика. В него были влюблены все девчонки помладше и большая часть моих одноклассниц. Грета?.. Насчёт Греты я не был уверен.

      В следующий раз я увидел двухметрового в столовой через пару дней. Грета тщательно избегала меня в дни, когда у нас не было английской грамматики, но сегодня сама предложила вместе пообедать. Она тараторила про домашнее задание, про встречу берлинских школьниц с Меркель 25 апреля по случаю «Дня девочек», а потом она проследила за моим взглядом и поняла, что я наблюдаю за двухметровым.

      – Хочешь дать ему в морду?

      Я удивленно перестал жевать яблоко. Дать в морду? Серьезно? Грета сказала «дать в морду»? Я отложил яблоко на поднос.

      – Хм… А с чего вдруг?

      Фарфоровое лицо Греты вспыхнуло:

      – За рисунок в этой чертовой газете, конечно же! Только самый настоящий урод мог так поступить с тобой!

      Я даже не догадывался, что этот дворовый остряк так неслабо приложил руку к газетной статье с присуждением номинаций после рождественского концерта. И я, конечно же, понятия не имел, что вечно правильная и сдержанная Грета может так сквернословить.

      – Да, не мешало бы. Но учитывая количество парней за его столиком, думаю, тебе нужно вызвать неотложку ещё до того, как я встану из-за стола и направлюсь к ним.

      Грета вздохнула и обиженно уставилась в учебник.

      С того раза в столовой я натыкался на двухметрового все чаще и чаще. Сопровождались эти случайные встречи обменом взглядами исподтишка. Я частенько видел его во дворе: ведь когда потеплело, народ проводил там все перерывы. Бывало, мы с Феликсом встречались за углом, чтобы покурить, а иногда и вовсе не возвращались на занятия.