Золотое лето. Галина Дмитриевна Гончарова

скакал впереди.

      Ветер бил ему в лицо, уносил дурные мысли. Всю ночь ему толком не удавалось поспать. Почему-то снилась Анна, которая грозила ему пальцем. И звучала, пробивалась сквозь сон, дурацкая детская присказка.

      Поменял добро на помойное ведро…

      Откуда оно взялось? Как-то раз Гошка услышал ее на улице и повторял целый день. Потом забыл, конечно, а у Ильи и всплыло сейчас…

      Поменял добро…

      И не будет добра в его жизни. Зато будет азарт боя, схватки… и когда он бросит к ее ногам знамена врага, она поймет…

      Она узнает…

      Сейчас, вот уже немного… и все будет…

      С двух сторон резко ударили пулеметы. Коня под Ильей убило первым же выстрелом, мужчина дернулся, вылетел из седла и полетел головой вперед в колючий куст. По-своему Алексееву даже повезло. Его не затоптали и не убили. Но оценить это везение Илья не мог. Он крепко приложился кудрявой головушкой о землю и потерял сознание.

* * *

      Никон рассудил просто.

      Допускать врага в село не стоит, там с ним справиться сложнее будет, да и железная дорога пострадать может. Перебьется.

      А вот расстрелять на подходе…

      Да со всем нашим удовольствием!

      Поставить пулеметчиков в нужные места, чуточку подтолкнуть Алексеева к нужному решению – это ж не Валежный, не Логинов! Собственно – никто! Шаркун паркетный, выполнять чужие приказы он может, а вот свои раздавать…

      Разве что за неимением лучшего.

      Поэтому Никон сговорился с разведчиками, которых выслал Илья. Четверых пришлось сложить под кустик, остальные согласились, потом Счастливый поставил приманкой небольшой отряд – и расставил пулеметы.

      Илья пошел вниз по склону, в этот момент в дело вступили пулеметы и в бок атакующим ударили конники, начисто вырубая ошеломленного противника.

      Запах крови и запах взрытой копытами земли, запах дыма и пороха, конского и человеческого пота – все смешалось в прозрачном утреннем воздухе. И крики…

      Жутковатая симфония смерти.

      Крики боли, стоны, проклятия, ругательства и мольбы людей, крики коней… вы не слышали, как кричит раненая лошадь? Вам повезло…

      Грохот орудий и треск пулеметов, свист рассеченного острым железом воздуха…

      На войне – не просто страшно.

      На войне умирают.

      Пехота?

      Так и на пехоту нашлось свое средство. Железная ж дорога!

      То есть – дрезины. Которые тихо-тихо, без шума, подошли ночью в нужное место, которые подвезли нечто нужное. Особой пехоты у Счастливого не было, но были орудия.

      А вот и…

      Грохотнула пушка. И еще раз, довершая разгром…

      Или…

      Не пушка?!

      Никон, который с удовольствием наблюдал разгром врага, даже не вступая в бой сам (он что – идиот Алексеев?) обернулся. Грохот донесся не с той стороны, в которую подвезли пушки.

      Грохот донесся…

      Проклятие!

      Алексеева-то Никон разнесет в пух и прах!

      Но есть подозрение, что железная дорога тоже потеряна.

* * *

      Когда до Белкина донесся шум боя…

      Не