Мир розовых пони. Елена Витальевна Филиппова

в коммуналке. Мы отнесли краску в его зелёный Москвич (в Москве чудеса не перевелись) и пошли обедать в Икею. Слова все знакомые. Пока стояли в очереди за фрикадельками, Миша рассказал: у них прекрасный малыш. А за столиком с паршивым кофе вздохнул:

      – Но…

      Длинные, не разрешимые «но»! Сколько приходится лежать по больницам, чтоб малыш был, как все дети. На очередную поддержку надо полмиллиона рублей. А где их взять? Потратили всё, что было, и чего никогда не будет.

      Ну, что, Миша, ты по адресу – Маша здесь.

      Отдала я Мише лотерейные деньги, вы уже поняли. А на днях мы втроём, я, Миша и его жена покрасили наш длинный, коммунальный коридор. Альбина и Аркадий на даче, с Лидии Ивановны спроса нет, Марья Антоновна до сих пор не вернулась. Что-то долго на этот раз. Квартиранты из седьмой и восьмой – на занятиях. Конечно, до профи нам далеко, где-то штукатурку поддели, сама отлетела, где-то приклеили обратно – Миша посоветовал, но в целом коридор засветился, как новое ведро у Альбины Васильевны. Спасибо трём лотерейным билетам. Забегу вперёд. Альбина и Аркадий в понедельник вернулись, не узнали нашу квартиру.

      – Машенька! Вы… – Аркадия Петровича распирало.

      – Ангел, – довершила Альбина Васильевна.

      Лишняя скромность не помешает. Но что касается коммунального коридора – десять метров прямо, два поворота метров по пять, высота потолков четыре метра – тут я согласна, я может, и ангел.

      На работе, в свободные минуты мы с Сашей обсуждали ремонт. Саня смеялся, особенно на остановках Ляпунова и Хавская – на старые штаны новые заплатки не шьют! Это, как посмотреть. Ничего, краска выдержит. Дом 1912 года ещё потерпит. Проехали Завод имени Владимира Ильича.

      – Куда остальное потратишь? – спросил Саша.

      – А всё! – я развела руками.

      – Такая дорогая краска? – рассмеялся водитель трамвая.

      Саша заочно учится в институте, в Москве живёт с трёх лет. Я ему доверяю, мы сразу сработались.

      – Ты отдала свои деньги? – трамвай притормозил у того самого магазина, где я купила счастливые билетики, – Первый раз такое слышу, Маша…

      Маше, то есть мне, тридцать пять, Маша, то есть я, старше Саши на целых двенадцать лет. Что он понимает в деньгах, этот ребёнок?

      – Беги за кефиром и про лотерею не забудь!

      Ага, сейчас. Пирожки закончились, новые пекут в Америке. Там люди выигрывают раз за разом. Это даже не смешно, Сашок. Я купила кефир и булочки в упаковке, я их не люблю, срок хранения – четыре месяца. За это время можно развестись и замуж выйти, а булочки всё те же.

      Да, я снова пролетела. Шкаф, Греция, книга. Что сказать, милочка, такова жизнь! Все авторы во все времена терпели, и я подожду. Времена, конечно, разные. Раньше слово литература писалось с большой буквы, да и все последующие были заглавные. А сейчас тв, интернет. Книги, ау! Читателиииии… Эхо. Книжные магазины переполнены, но люди там редкость.

      На конечной мы выпили кефир и закусили четырехмесячными булочками, вообще-то вкусно. Они стараются нас обмануть, не булочки, а их хозяева. Мы обман