Красный лёд. Денис Александрович Игумнов

и не понимали.

      – С тобой никто общаться не хочет, – Света расцвела розой: вот он момент истины, момент мести. – Раз мы тебе разрешили с нами идти, веди себя подобающим образом. Не липни к нам. Мы будем делать то, что захотим. Дошло?

      – Извините, я такой же как все, не убогий какой и, если я хочу с кем-то пообщаться, значит, буду общаться, нечего мне рот затыкать. Дошло?

      –Ты по-русски понимаешь? Ты здесь никому не нравишься. Неужели так трудно это понять. – Света раздражалась всё больше, а Тимур, наоборот, кажется, становился лишь холоднее с каждой секундой.

      – Почему? – включил круглого дурака, выкатив глаза, Тимур.

      Все молчали, молчала и Света, у неё дыхание перехватило от злости, опять она ввязалась в спор. Не хотела ведь.

      – Ну, почему? – продолжал настаивать Тимур. – Объясните мне, что я такого вам плохого сделал? Ничего удивительного нет в том, что мне, как любому нормальному человеку, хочется общаться. Молчите? Угу. Тогда запомните, если я к кому-либо из вас по отдельности или всем вместе обращусь, вы будете мне отвечать – отвечать хоть хором, хоть соло. Вы же не хамы?

      Здесь не выдержал Адам, его прорвало. Подогретый призывами Светы, он срывался на крик:

      – Оставь нас в покое! Понял? Не вынуждай меня объяснять тебе по-другому?

      Адам допустил маленькую ошибку, угрожая Тимуру. Вместо "мы" он произнёс "я", тем самым подставившись под ответный удар. Обрадовавшись, Акулов, понизив голос на полтона, не то, что спокойно, а тихо так поинтересовался:

      – Ну-ка, ну-ка. Ты что, угрожаешь? Думаешь раз больше меня, то и сильнее? – Хотя Тимур и был ростом выше среднего, но на фоне крупного, тяжёлого Адама, напоминающего мраморную скульптуру, он выглядел бледно: как заморыш дистрофик соловей разбойник по сравнению с Ильёй Муромцем. – Учти, болезный, я в любом случае останусь. Так что общаться вам со мной придётся, хотите вы этого или нет. – С этими словами Тимур, встав, отправился в палатку.

      После ухода Акулова никаких обсуждений случившегося не последовало. Посидев без разговоров у затухающего огонька, все тихо и мирно разошлись спать.

      Встав утром первым, Тимур, приготовив завтрак, позвал всех подкрепить силы перед дорогой. Никто не откликнулся. Не помогли ни душераздирающие вопли вокалиста популярной в прошлом веке трэш группы, ни звон миски мерзко дребезжащей под воздействием ложки. Ему объявили бойкот.

      Взяв ведёрко, Тимур сгонял к ручейку за водичкой. Попробовал отпить, аж зубы заломило, настолько студёной она оказалась. Девчонкам досталось первым, отдёрнув входной клапан, он проник внутрь в ароматы мёда, молока, цветов и клубники. Тимур старался не шуметь. Получилось. Не спала лишь Татьяна, но и та ничего не успела предпринять. Выплеснув порцию холодка на завопивших от шока ледяного душа девчат, Тимур поспешил к себе, где опорожнил остаток воды в ведёрке на Диму и Адама. Крики и паника, паника и крики.

      – Ты что совсем ку-ку? – выбравшаяся из палатки первой Властелина с обиженным выражением ребёнка на лице, наказанного не по делу, найдя Тимура, помешивающего в котелке