Париж1968. Красный май. Андрей Анатольевич Посняков

розыскное дело – так чтоб видно, что материал отработали. А не как обычно у наших – два листа.

      Мать потеряшки проживала в пригородном поселке, и откликалась на кличку Ирка-Синяк. Или просто – Синюшница.

      – Во-он тот дом, – вылезая из служебной «Нивы», показал рукой участковый, майор полиции – статный усач лет тридцати пяти, звали его Игорем.

      Дом, как дом. Обычная панельная трехэтажка, какие лет сорок назад строили во всех колхозах.

      Все кругом выглядело как-то уныло. То ли день выдался пасмурным, серым, то ли сезон такой – конец апреля, не пойми, что. Под деревьями и у самого дома – черные сугробы слежавшегося за зиму снега, коричневые лужи и грязь. Одно слово – весна.

      – Ничего, скоро трава пойдет – повеселей будет, – сворачивая на узкую тропку, улыбнулся майор.

      Приезд полицейской машины, конечно же, не остался незамеченным. По пути к участковому то и дело подходили какие-то пожилые женщины, жаловались на соседей и «алкашей».

      – А Нюрка из десятой квартиры спиртом торгует, ага!

      – Спивакины неделю гулеванили гады. С чего?

      Кроме женщин, подходили и местные мужички – потрепанные жизнью, в резиновых сапогах и ватниках, и со стойким запахом перегара. Здоровались уважительно, за руку:

      – Здорово, Игорь. Опять к Нюрке?

      – К Ирке. Дома она?

      – Да дома. С хахалями. Оба там, да.

      – Поспешим!

      Махнув рукою аборигенам – мол, некогда тут с вами – участковый поежился от внезапно налетевшего ветра и пояснил:

      – Ну, да – два любовника у Синюшницы. Один старый – но с пенсией, второй… тот еще хмырь! Главное, чтоб сейчас трезвые были… Ну, хотя бы относительно. Иначе не поговорим. Ах, Ирка, Ирка… какая девка была! Первая красавица в классе, – закурив на ходу, ностальгически протянул участковый. – Привыкла к кавалерам, спилась, скурвилась… Да сам увидишь. Вот этот подъезд. Пришли. На втором этаже – однушка.

      Обшарпанный подъезд, кривые перила. На втором этаже, слева – местами прожженная дверь, обитая остатками дермантина. Вместо звонка торчали два провода.

      – Да звонок у тут никогда и не работал. Э-эй! Хозяева! – участковый стукнул пару раз в дверь, распахнул и, обернулся к Сержу – подмигнул:

      – Ну, заходи, не стесняйся.

      Темная прихожая. Рваные коричневые обои. Запах… мерзкий такой, неприятный – то ли потными носками пахло, то ли перебродившей брагой. Еще кто-то курил на кухне.

      Не снимая обуви, участковый прошел прямо в комнату. Следом за ним и Серж…

      Те же коричневые обои с пятнами, старые дорожки на полу, древний советский сервант. В углу, на полированной тумбочке – старый телевизор «Самсунг» – кубиком. Продавленный диван, стол, незаправленная кровать. Бедно, убого, но довольно чисто.

      На диване, вытянув ноги, сидел какой-то хмырь в майке и трениках, с синими наколками на плечах. Наглая круглая физиономия, недобрый взгляд.

      – О, Игорек!

      Отбросив одеяло, приподнялась с кровати растрепанная